– Я его уже принял. Первый вариант.
***
Таких экспроприаций было довольно много, на счёт Финикова валились миллиарды. Не всё и не всегда проходило гладко, у некоторых представителей воровского зарубежья случались инфаркты, некоторые впадали в неадекват, но каждый раз всё проходило настолько чисто, что у правительств тех стран, где это происходило, ни разу не возникало повода для формальных претензий. Ещё вчера ворьё криво ухмылялось: «Не докажешь, начальник». А сегодня уже они не могли ни чего доказать. Их «сделали» куда чище, чем в своё время они «сделали» страну.
Одним из первых мероприятий Ставров ввел запрет на вывоз капитала. Стало бесполезно объяснять, что деньги, вывозимые из страны, «нажиты непосильным трудом». Их вывоз сам по себе стал преступлением, причём особо тяжким, а за особо тяжкие теперь карали вплоть до расстрела. Несколько человек, не уловивших изменения реальности, расстреляли.
Потом российским бизнесменам предложили закрыть счета в иностранных банках и перевести деньги в свою страну. О том, что происходит на лазурных морях, деловые круги знали очень хорошо, и характер происходящего ни у кого не вызывал сомнений, так что большинство бизнесменов вернули деньги в Россию. Берг, например, проделал это с такой скоростью, как будто всегда только об этом и мечтал. Иные пытались эмигрировать, но в отношении некоторых из них возбудили уголовные дела, у других возникли личные обстоятельства, препятствующие выезду, так что выехать ни кто не смог. Легко выпускали только тех, у кого капиталы были в России, так что Берг мог нежить своё тело на пляжах теплых морей сколько угодно.
Нашлись и такие, которые встали в позу. Шулерович, например, наотрез отказался возвращать капиталы в Россию, публично заявив, что не собирается подчиняться полицейскому произволу, попирающему все мыслимые нормы права. Его примеру последовали ещё несколько миллиардеров. После этого … ни чего не произошло. Ни каких репрессий в отношении миллиардеров-бунтарей не последовало. Шулерович ходил гоголем. Теперь они с Бергом, раскланиваясь, оба презрительно усмехались. Шулерович считал Берга дураком, который перебздел, когда ни какой реальной опасности не было. Берг считал Шулеровича дураком, который принял отсрочку исполнения приговора за помилование.
Ставров объявил амнистию всем воровавшим до того, как было принято новое антикоррупционное законодательство. Понятно, что нельзя было ставить к стенке казнокрада, который крал, когда эта статья не была расстрельной. Но Ставров обещал их и по прежним законам не судить, поставив лишь одно условие: они должны написать явку с повинной и отдать в казну всё наворованное. Эта инициатива президента почти не имела успеха, лишь несколько чудаков-чиновников сознались, что вот эти свои дома они построили на откаты, и отдают дома государству, а сами переехали в квартиры, которые у них, конечно, тоже были. Остальные не дрогнули, считая, что, воруя, они действовали по правилам, а потому ни чего не отдадут.