Мне показалось, что я нахожусь где-то рядом с разгадкой тайны магического кубика. Не хватает самой малости – проверить это на практике.
Значит, если мои рассуждения правильны, то при благоприятных обстоятельствах, которые сегодня сопутствовали мне, я смогу запустить… "машину времени" и … может быть вернуться в детство. Чтобы убедиться в этом, нужна лишь самая малость – повторить предыдущий "эксперимент".
Окинув прощальным взглядом пожелтевший осенний сад, меня охватила глухая тоска, как при расставании с близкими.
А вдруг все получится, и я навсегда останусь в прошлом? Может оставить записку? – Эту мысль я отбросил сразу. Если не вернусь, то и записка ни к чему. Был человек и вдруг пропал. Такое случается очень часто в нашей жизни. А если вернусь, то записка сыграет роковую роль. Сначала вопросами замучают, потом примут за сумасшедшего и закончу я дни своего существования в какой нибудь психушке.
Я глубоко вздохнул, как перед прыжком с тарзанки головой вниз, удобнее уселся в кресле, взял в руки кубик, тщательно запутал грани, зашифровал в слова. Положил кубик за пазуху куртки, чтобы он не вывалился из рук, закрыл глаза и произнес:
Поехали!
И сразу же пальцы забегали по граням. На внутреннем экране, как и в первый раз, появились образы закодированных слов. Вращение набрало сумасшедшие обороты. Образы менялись как в цветном калейдоскопе, превращаясь в предметы, лица друзей и знакомых из прошлой жизни. И весь этот паноптикум воспоминаний и образов из прошлого, рожденный моим воображением, устремился в центр экрана к черной дыре, которая безжалостно всасывала в себя, все что мне было так дорого. Тяжелая голова набухшая как переспелый арбуз, готова была треснуть. Тело отделилось от кресла, полетело к черной дыре и исчезло в ней. Наступила кромешная темнота, как будто кто-то вдруг обесточил стадион в самый разгар вечернего матча. Пронзительный холод медленно сковал тело, проник в мозг, и я провалился в небытие.
7.
Первое, что я увидел открыв глаза, были черные сатиновые шаровары и сильно потертые кеды на детских ступнях. Причем правый кед был с дыркой, из которого торчал грязный ноготь большого пальца. Я сидел в песочнице в позе эмбриона. Шаровары и кеды принадлежали мне. Мои руки, под синей кофтой, крепко прижимали к животу кубик.
После абсолютной темноты я не решался поднять голову, чтобы не ослепнуть от яркого солнечного света. Ушные перепонки с трудом выдерживали непривычную какофонию звуков. Музыка, смех, лай собаки, плач ребенка, далекий перестук колес движущегося поезда и музыкальный свист – все слилось в единый шум, от которого кружилась голова. Свист перекрывал все звуки. Источник свиста был где то рядом…в нескольких метрах от меня. Прислушиваясь, я уловил знакомую, но давно забытую мелодию популярной песни моего детства. В припеве повторялось несколько раз подряд имя девушки. "Марина. Марина, Марина, хорошее имя, друзья".