Мне захотелось взглянуть на Свистуна.
Подняв голову я увидел мальчика одетого в черные шаровары как у меня и серую кофточку с тремя большими пуговицами посередине. На ногах у него были стоптанные сандалии неопределенного цвета. Рядом с ним сладко дремала рыжая собака. Свистун держал в руке перочинный нож и сосредоточенно смотрел вниз. Прицелившись, воткнул нож в землю, нагнулся и лезвием прочертил линию. Старую линию стер ногой. Его действия напомнили игру – "ножички". Я смутно помнил правила этой игры. Когда клочок земли стал настолько мал, что Свистун уже не умещался на нем, он обтер лезвие ножа о кофту, сложил его и сунул в оттопыренный карман шаровар. После чего залез в песочницу и уселся рядом со мной. Было видно что он скучал. Свистун обвел взглядом двор и произнес:
•
Скукотища. И куда все подевались?
Он повернулся и посмотрел на меня. Я сумел хорошо разглядеть его лицо. Два искривленных передних зуба и сильно оттопыренные уши подсказали, что имя мальчика – Витя Колупаев. Он умел шевелить ушами, лучше всех изображать походку Чарли Чаплина и здорово свистеть.
Вопрос повис в воздухе. Я не знал что ответить, поэтому промолчал. Да и что я мог сказать, если даже не знал какой сейчас день и который час.
Безлюдный двор удивил меня тоже. В моей памяти население нашего двора всегда зашкаливало и напоминало улей с пчелами. Сейчас же двор пустовал, не считая двух старушек сидевших на скамейке у дальнего подъезда, да очередь из нескольких человек, стоящих на углу соседнего дома у большого алюминиевого бидона на тележке. Женщина в белом халате наливала в маленькие бидончики молоко. Я вспомнил, что так торговали молоком по Воскресеньям. Выходит сегодня выходной.
Неожиданно хлопнула дверь. Из четвертого подъезда вышла маленького роста женщина с папиросой в зубах. От стука двери проснулась собака, подняла морду вверх и залаяла.
– Дамка! Фу! – прикрикнул на нее Витя. – Мам, ты куда ?
– К тете Лизе. Скоро буду. Со двора ни ногой, понял?
– Понял, – вяло ответил Витька.
Я вспомнил, что Витькина мать была дружна с моей мамой и тут же подумал. Почему была? Она есть. И она и папа – они живые и молодые еще. От мысли, что я могу прямо сейчас пойти домой и увидеть родителей – перехватило дыхание. А что меня удерживает? Да ничего.
Я встал и вылез из песочницы.
– Ты куда? – спросил Витя.
– Домой. Мне надо родителей увидеть.
Витя медленно встал. В его широко раскрытых глазах я увидел удивление. Он перевел взгляд на живот.
– Это че там у тебя торчит?
– Кубик… игрушка такая, – как можно безразличнее сказал я.