– Далеко собралась? – спросил с иронией.
Как?!? Как он успел? Она же точно видела его спящим в купе!
Побег провалился.
Когда вернулись в купе, Андрей спросил:
– Ты мне дашь выспаться? Или мне каждую ночь тебя наручниками к столику приковывать?
– Дам, – буркнула Яна.
– Обещаешь?
– Мне что, мамой поклясться?!? – взбеленилась Яна.
– Достаточно честного слова, – и поторопил молчащую Яну, – Ну, я жду!
– Честное слово, – процедила Яна сквозь зубы и отвернулась к стенке.
Оставшийся путь прошёл без происшествий. И в молчании.
В Москве Андрей проводил Яну до самой двери её квартиры. Даже дождался когда раздадутся шаги за дверью в ответ на звонок.
12
Яна рвала и метала. Никак не могла успокоиться. Каждый день обнаруживалась новая потеря.
Она не досчиталась множества эскизов. Загрунтованные и начатые картины на холстах остались в подрамниках на чердаке. Она забыла свой тувинский наряд, висевший на стене, а не в шкафу.
Она не попрощалась со стариками. Ей этого не дали. У неё не осталось ни одной их фотографии! Она так зациклилась на природе, что забыла о людях! А во время праздников, которые они ей устраивали, настолько была внутри процесса, что про фото и не вспоминала. И, вот же, она – балда, не нарисовала ни одного их портрета!
Все обиды сосредотачивались, концентрировались на Андрее. Яна его уже ненавидела! Она так и написала на обороте его портрета, который выполнила в стиле Пикассо: «НЕ-НА-ВИ-ЖУ!» Нарисовала за одну ночь, вложила в конверт и подписала адрес: Республива Тыва, Овюрский район, посёлок Ал-Чуур, капитану Андрею. Наполовину «на деревню дедушке», но всё, что нашла в интернете. И, кстати, полегчало. А уже дойдёт – не дойдёт, пофиг!
Потом сообразила, что старикам-то она тоже может написать! Поблагодарить. Попросить прощения. Села писать, глотая слёзы. Накатала несколько листов и отправила по тому же адресу, только «Кому» поменяла: «бабушке Шуру».
Господи! Хоть бы дошло! Хоть бы дошло!
Засела у себя в комнате, начала писать по памяти портреты стариков и не остановилась, пока результат её не удовлетворил. Развесила портреты таких любимых, таких родных людей по стенам своей комнаты и только тогда успокоилась окончательно.
Ответ от бабушки Шуру (Дошло! Ура, дошло!) пришёл через полтора месяца. Яна в это время уже вся была погружена в работу, переваривая, доводя до ума тот материал, который собрала во время своей четырёхмесячной творческой экспедиции. Она восприняла чудо с письмом, как благословление на путь художника…
… То, что письмо Яны дошло до адресата, и впрямь было чудом. Такого посёлка в анналах Почты России уже давно не числилось. Письмо доехало до Кызыла, где почта расфасовывалась в соответствии с почтовыми индексами (которого на письме Яны не было) по всей республике, и там