-Бог с той, Слава, что ты говоришь, у Галки оркестр, Виктор ее хвалит, - пугалась и махала на нее рукой Ксеня
. -Оркестры - маэстры, кому это надо? Обдурит ее кто-нибудь, свихиваться начнет, жалко же будет. Ни у нас тут в Минске, ни у вас там, в Москве, ничего хорошего. Давай Сашку помянем, он же не дурак был, а как жизнь прожил...
Получалось так, что искренняя слегка заполошная Ксеня вовсе не сердитая на своего бывшего супруга, а сочувствующая ему, занятая успехами своих студенток, хранящая юношескую влюбленность в Сашку, дорожащую "романом" о Мякшеве, сейчас счастливее и ее, измученной сведением счетов с самой собой и циничного Славы, и умершего Сашки.
Ирина, наконец, выпроводила Васю и позвонила своему сыну. Костя - сын от первого, еще студенческого, брака, давно жил самостоятельно. Он был умный мальчик - океанолог. Ездил на умные конференции, сидел в Интернете. В свое время ему хорошо помог его отец, сейчас живущий не где-нибудь, а в Новой Зеландии. С Ириной-то у него давно потеряны все контакты, а Костя даже у него был.
Ирина в свое время благодарила Бога, что первым у нее родился мальчишка - в заполошные молодые годы девочку она бы измучила своей неуравновешенностью, а с мальчишкой как-то сразу научилась дружить и советоваться. Так и идет. Костя видится с ней не часто, но звонит, всегда чувствует ее настрой, она ему платит тем же. Когда последний раз переезжала, часть своей собственной библиотеки и архива оставила у Кости. У него как раз и остался Иринин сборничек рассказов "Незабудки", туда вошел рассказ "Частный случай". Ирине еще в поезде показалось необычайно важным перечитать этот рассказ, написанный в начале 90-х и попытаться понять, что конкретно она подметила тогда в той училке. Мысль вычертить линию своей собственной жизни по контуру, намеченному в литературе Поревым ли, Сашей У., ей ли самой, показалась Ирине теперь просто жизненно необходимой. "Без этого непонятно, как жить дальше, как писать дальше (а ведь надо, надо написать о Витьке - Сашиных последних днях).
У Кости был включен автоответчик, Ирина посмотрела на часы и поняла, что еще слишком рано - поезд-то пришел в 7 утра. Поприветствовав сына и попросив его сегодня в любое время закинуть ей книжку, Ирина, наконец, отправилась в ванну, решив потом тоже пару часов поспать - ночи она и не заметила за всеми своими размышлениями и воспоминаниями.
Часов в двенадцать ее разбудил звонок Георгия. Этот ее новый знакомый пока интересовал, интриговал Ирину. Еще утром она вроде бы и обрадовалась его звонку Васе, а сейчас ей захотелось отложить всякие короткие отношения на потом, на будущее, когда все же удастся распутать все нити прошлого и точно выяснить, кто же она такая в данный свой период жизни - чему научилась, к чему пришла. Все теперешние отношения были бы фальшивыми. Еще не приведи Бог, опять скатишься в пародию на отношения, как с этим Ускисом или Никифором или другими. Георгий был ей симпатичен и, к счастью, пока неизвестен. Тут Ирина вспомнила циничного Славу и решила, что лучше ей пока что никому свое нутро не демонстрировать - неизвестно, какого качества у не душа, что людей-то в соблазн вводить. Ирине вдруг (она порадовалась!) хватило такта умно поговорить с Георгием и отложить их встречу примерно на полгода и если к тому времени интерес сохранится, попробовать еще раз созвониться. Милый человек, вошел в чужие психологические проблемы, принял все вежливо и без комментариев. У Ирины чуть посветлело на душе. Именно к рассказику, посвященному Георгию она и решила вернуться со свежей головой. "А остальное -"повременим", как писал Саша, маскируясь под какую-то Людочку".