– Тогда это не совсем конфетки, а немного другое, – дожевав очередной ломтик, уточнил Павел.
– Да-да, ты прав. Это внутренний наркотик. Размножаясь, а потом оберегая свое потомство, люди от своего же организма получают награду. От этого у них появляется ощущения счастья. Это я называю – патриотизм здорового человека. Защита своего гена, своего рода, своей страны заложена в организме. Выполнение этой функции делает человека счастливым.
– Похоже, некоторые люди знали эти секреты гораздо раньше ученых и часто использовали.
– Конечно. Но проще опираться на зависть и злобу. Чтобы развивать патриотизм здорового человека, надо закладывать в программу Достоевского и Кафку, Гоголя и Диккенса, Серова и Пикассо. А значит закладывать способность думать и выбирать. Это опасно. Проще культивировать ненависть ко всему выходящему за рамки узкого мирка неудачника. Необразованной толпой управлять гораздо легче. При необходимости перенастраивая ее под новые задачи. От такого патриота до тупого нациста путь в один шаг.
– Так или иначе, – Павел наконец наелся и сидел, подставив лицо солнечным лучам, – патриотизм – это вопрос веры, своего рода национальная религия.
– Плохо, что любая религия иногда требует от своих адептов кровавых крестовых походов…
– Насчет патриотизма ты мне все хорошо объяснил. Но тогда, что такое Родина?
Теперь из-за стола встал Андрей и подошел к краю площадки, туда, где она круто обрывалась вниз. Он нашел на земле шишку и подбросил ее в воздух, чтобы посмотреть, далеко ли она улетит.
– В маленьком городке, в котором я провел свое детство и буйную молодость, по субботам на танцах молодые ребята из двух соседних районов постоянно дрались друг с другом. Так, без всякого повода… От дури. Чтобы им было проще определяться, кто есть кто, они придумали каждой группе название. Те, кто жил ближе к вокзалу, стали «привокзальные», а те, кто у озера – «приозерские». Скорее всего, так и со странами. Сначала появились группы людей, живущих по соседству. Потом кто-нибудь посоветовал их вождям, что лучше, когда люди будут себя осознавать не просто соседями, а нацией. А где нация – там страна. А значит, когда они с кем-то воюют, то защищают не вождей, а страну. Очень удобно для любой власти. Кстати, один из наших тех «привокзальных» теперь губернатор в Сибири. Мечтает от центра отделиться и создать новую нацию.
– А ведь такое вполне может произойти, – с грустью согласился Павел. – Мы полжизни прожили, когда нашей родиной был СССР, теперь – Российская Федерация. А может скоро государственная граница пойдет вот по этой самой речке, и нам скажут, что за ней живут враги, – он тоже встал, подошел к Андрею и осторожно посмотрел вниз, – то есть получается, что Родины, как чего-то незыблемого, нет?