Прикрепили меня к особой поликлинике при ЦКБ. Той, что не для народа, а для людей. Не сказать, что там лечили лучше, чем в районной, что для народа. ««Полы паркетные, врачи анкетные»». Разве что лекарства имелись дефицитные и отпускали их бесплатно в местном аптечном киоске, куда народ не пускали.
Давно нет уже ни СССР, ни ЦК КПСС, ни главной газеты страны под названием ««Правда»», а вот аптечный киоск для ««слуг народа»» сохранился, но меня самого уже туда не пускают… А квартира осталась. Так что я, по большому счёту, совсем не прогадал.
- Грех жаловаться, - ответил я проводнику и открыл дверь в парадное своим ключом. - Прошу.
От пива Тарабрин отказался. Заявил с некоторым пафосом знатока:
- За пивом надо ездить в австрийскую Прагу, где с удовольствием берут николаевские деньги. Кстати о деньгах… вот.
Он выложил на стол из своей сумки большой и пухлый простой почтовый конверт среднего размера.
Деньги?
Деньги – это серьёзно.
Не видел я за свою жизнь филантропов, когда дело касается денег. Судя по толщине конверта – приличных денег.
Только спросил, кивнув на конверт:
- Тебя из-за них повесили?
- И из-за них тоже, - спокойно ответил Тарабрин, словно речь шла об обыденном деле. – Решил я тут у вас черной икрой торгануть. Оптом. В бочонках. Якобы белорусской. Она тут у вас дорого стоит, а у нас свободно в речке плавает. Кто же мог даже предположить, что не только государство свой интерес блюдёт и с браконьерами якобы борется, но и среди бандитов икра - расстрельный бизнес. Своих-то сопровождающих я успел в ««окно»» выпихнуть, хотя товар частично пришлось бросить. А вот сам замешкался. ««Окно»» пришлось срочно схлопывать. Вот меня мазурики и повязали. Требовали обеспечить им дорогу в те места, где я икру брал. Я отказался. Зачем моим людям такое счастье? Вот и распяли они меня на древе в наказание, как было сказано.
- Та-а-а-ак… почесал я в затылке. – Даги или азеры?
- Да кто их, чернявых, разберет. Для меня они все на одно лицо – чурки нерусские.
Помолчали.
Брать эти деньги с непонятными для себя обязательствами я не собирался. Тем более - оставлять на них свои отпечатки пальцев.
- Чай будешь? – спросил я гостя.
Надо же как-то обдумать ситуацию. Во что я тут вляпался? А приготовление чая - чем не законная пауза?
- Буду, - ответил гость. – Только не в пакетиках.
Памятуя о щедром приеме Тарабриным меня в его поместье, решил и самому не скаредничать. Заварил настоящий китайский у-лонг молочный из бутика ««Чай, кофе и другие колониальные товары»», что недалеко от меня торгует в Камергерском переулке. Дорогущая травка… я сам её не каждый день пью.