Для себя Константин Сергеевич объяснял это тем, что, потеряв необходимость бороться с болью, организм переставал бороться и со смертью.
Свою же «помощь» по уходу из жизни для безнадёжных, он оказывал издали. Просто проходя мимо обречённого больного, на расстоянии четырёх, или даже шести метров, он бросал только один короткий взгляд, и дальше проходил не задерживаясь, таким образом стараясь не вызывать лишних подозрений. В молодости он мог проделывать подобное и с гораздо большей дистанции, ну а сейчас – хотя бы так.
Случай же с Анечкой его возмутил не только тем, что она специально, или по глупости подставляла его – пытаясь с его помощью чуть ли не публично убить больного. В большей степени он был возмущён тем, что этого «крикуна» можно было и спасти. Да, в этой больнице нет МРТ, но вот сегодня, для женщины с параличом Белла, она же нашла возможность показать ему больную. Могла бы точно так же, десять дней назад, пригласить и к «крикуну». Тромб, он наверняка бы увидел. Здесь операцию по извлечению, конечно, не сделаешь, но поставили бы пациента в известность, отправили бы в областную, а там, может быть, и спасли. А теперь – пожалуйста, дядя Костя, приберите за мной, а то «крикун» нам надоел и сильно мешает.
– Вот стерва! Меня совсем бояться перестала – решила, что я всего лишь старый маразматик, запавший на её прелести! Трухлявый пенёк, млеющий от её прижиманий, пускающий слюни и ни на что более неспособный! Не хотел я из неё свою собачку делать – жалел, но, видимо, напрасно. Пора на место её ставить, а то заигралась так, что совсем «берега потеряла». Придя в своих размышлениях к такому выводу, Константин Сергеевич решил сразу, не откладывая, переходить к действиям по «ломке» и воспитанию Анечки.
– Анна Михайловна, – обратился он к ней, – не могли бы уделить несколько минут для приватного разговора в вашем кабинете.
– Константин Сергеевич, но вы же опаздываете, у вас приём!
– Ничего страшного, – всё равно опоздал, а лишние пять минут, ничего не решат.
Анечка, сделав несколько распоряжений медсестрам по «крикуну», отвела Константина Сергеевича в свой кабинет.
Они сели по разные стороны стола. Константин Сергеевич, снял очки, и с ласковой улыбкой смотря ей в глаза, начал говорить:
– Анечка, я знаю, что про нас по больнице ходят упорные слухи, и шепотки. Да, да! Гнусные слухи, что мы, якобы, – любовники.
После этих слов, Анечка, в смущении опустила глазки вниз.
– И я считаю, – продолжил Константин Сергеевич, – что мы с вами, как порядочные люди, не имеем право столько времени держать людей в замешательстве.