Мы с Кавагути застыли на месте. Этой херни в планах не было.
На они нашел стих.
— Существует великое пророчество. Согласно ему Феруза, тонкая как тростинка, не может просто так достаться своему жениху, Джимшеру Батаразову, ибо жирновато ему будет. Вот пусть он пройдет сложные испытания, пусть сразится с противниками, пусть преодолеет препятствия — и вот тогда станет он достоин прекрасной осетинской девушки! А если нет — пусть идет к семиглавым великанам и выкалывает им глаза палкой!
Они патетически застыла. Феруза была впечатлена. В ее планах тоже этой херни не было.
— Короче, дева, — подытожила Томоко. — Это иной мир. Ты из него не убежишь, даже если будешь скакать три дня и три ночи, с конем там или без, да хоть в горящей избе, значения не имеет. Мы должны сопроводить тебя туда, где твой будущий благоверный сможет, пройдя все проверки на истинную богатырскую силу, заслужить прекрасную тебя, а то эти мужики охренели, в двадцать первом веке выкуп за невесту заплатил — и готово, бери в жены. Героизм где? Подвиги? Великие свершения?
Глаза Ферузы оживились. Томоко удалось что-то затронуть в ее душе.
— У нас в Осетии феминизм не процветает, — аккуратно сказала она. — Но мне всё равно кажется, что героизм — он же не только для мужиков.
— Поверь мне, милая, — вмешалась в разговор Уэно, не расплетая хвост, всё еще обернутый вокруг девушки. — Когда будешь впахивать одну смену на работе, а вторую дома по хозяйству, ты это равноправие еще триста раз вспомнишь. Давай ты отдохнешь немного с нами, а твой мужикозавр пока попарится тебя добывать? Будет весело.
— И попкорн?
— И попкорн, — пообещала лисица, отпуская Ферузу, которая уже никуда не убегала.
Мы двинулись в путь по Нави. Не давала покоя четкая мысль: что-то идет не так.
Мне сообщили, что Феруза не в курсе, чья она дочь и кто у нее в женихах. Ладно, бывает.
Мне сообщили, что она веганка. Такое тоже бывает.
И что ей скоро замуж, я тоже знал.
Она шла рядом, но вдруг тяжело вздохнула и присела прямо на тропинку.
— С тобой всё в порядке? — забеспокоилась Уэно.
— Очень устала, — коротко ответила Феруза. — Сейчас отдохну и смогу идти дальше.
Недзуми поманил меня пальцем, и мы отошли.
— Костя, что-то не в норме. Эта девушка…
— Да, я тоже об этом думаю. Дай мне мысль, пожалуйста, своя плохо работает после жары.
— Она пахнет пылью, — тихо отозвался недзуми. И тут меня озарило. Глаза полыхнули.
Ауры у Ферузы практически не оставалось. По ее тоненькому тельцу растекались какие-то крошечные обрывки, мизерными ручейками капающие в землю.
— Она же скоро умрет, — шокированно произнес я.