Кавагути тоже присмотрелся.
— Ты однозначно прав. Идея, что делать, есть?
У меня была одна.
— Уэно, Кавагути, Томоко, — позвал я и дальше разговаривал на японском. — Досчитайте до пяти и прыгайте вертикально вверх как можно выше.
Тон, которым я это произнес, заставил их не раздумывать. Девушка сидела спиной ко мне. Я воспользовался тем, что мы с недзуми отстали. В руке сгустилась черная маска. Через пять секунд свистнула коса. Феруза упала как подкошенная, уронив голову на прозрачные руки.
Друзья приземлились: звери потише, Томоко со стуком.
— Я не знаю, что это было, — шерсть Уэно встала дыбом, — однако ты же, наверное, расскажешь?
— Конечно, дорогая, — я искал душу осетинки. Оказалась не совсем в расчетном месте, однако нашлась достаточно быстро. — Мне сейчас потребуется ваша помощь, пока я шаманю.
— Что делать? — Томоко была готова на любые великие свершения.
— Поляну накройте где-нибудь около дороги.
— В смысле достать скатерть и накрыть стол? — уточнила она.
— Всё так.
На меня нервно оглядывались. Воскрешение прошло без сучка без задоринки. Феруза распахнула глаза.
— Девушка, вам нужно отдохнуть чуть серьезнее, чем мы думали. Давайте поедим? — предложил я. — У нас есть веганская еда, всё как заказывали.
Я помог ей встать. Убийство прошло незамеченным.
— И вот примерно так мы познакомились, — Феруза кусала пирожок с капустой, запивая его крупными глотками черного чая.
Учитывая, что она болтала уже минут десять подряд и за это время смела половину того, что предоставляла скатерть, было чему удивляться. Ее кожа хотя и по-прежнему туго обтягивала остренькие скулы, но уже не была того страшного мертвенного цвета, с которым она передо мной появилась. Ногти перестали отблескивать голубоватым оттенком. Губы и щеки зарозовели. Если бы я не знал, в чем дело, я бы утверждал, что девушка переродилась. Но в нашем случае эта шутка была бы отвратительно циничной.
— Спасибо, Костя, лисица, крыса, великанша, я отлично наелась и вроде еще сколько-нибудь могу пройти, — я увидел ее улыбку. Кажется, мой маневр реально решил проблему. — Когда выдвигаемся, и далеко ли нам еще?
— Милая, — сказала Томоко, — а давай ты пока на моем плече покатаешься. Для меня твой вес будет вообще незаметен. А сумки мы отдадим кому-нибудь. Годится?
Феруза посопротивлялась для вида, но и сама понимала: если она с трудом осилила пару километров, то дорогу длиной в несколько часов ей точно не выдержать. Мы взяли все сумки, которых набралось совсем немного, и отправились дальше. Кавагути развлекал нашу гостью разговорами, и ему приходилось говорить громко: Томоко была ростом под три метра, и сидящая у нее на плече осетинка рисковала не расслышать. Мы с Уэно шли чуть позади.