— Бать, а ты предусмотрителен, — улыбнулась Лера.
— Да это же действительно мелочь, — отмахнулся он, гордясь похвалой дочери, и отхлебнул половину кружки чая. — Крупную рыбу отвадил, чтобы в песочницу не лезли. А мальков Кощей-младший сам уж как-нибудь сожрет.
* * *
Казалось, с момента моего звонка Елизавете прошло всего ничего.
Но на улице стоял пыльный и неприятно жаркий московский июль, а мы пытались прийти в себя после десятичасового перелета. Сложнее всех пришлось мне: я не спал, закономерно опасаясь, что контроль ауры может ослабнуть.
Томоко пыталась прочитать русские буквы, из которых складывалось название аэропорта. Это было Шереметьево. Справилась с пятой попытки, после чего возмущённо повернулась ко мне:
— Да как вы эти крокозябры вообще читаете?
Я сложился пополам, вспоминая свои жалкие попытки осиливать вывески на японском.
— Ты не поверишь, — я веселился, понимая, на что обрёк друзей, — но так выглядит буквально любой язык, которого ты не знаешь.
Томоко никогда в жизни не выезжала за пределы Японии.
Недзуми втянул носом незнакомый воздух.
— Ну, веди, Susanin.
* * *
Ответственный за территорию Нави по Москве сидел в кабинете и стучал пальцами по столу. Делать было клинически нечего.
Зазвонил оперативный телефон.
— Да? — скукотища летом была смертная.
— Докладываю, защитная аппаратура аэропорта Шереметьево засекла прибытие группы.
— Какой нахрен группы? — приходить в себя и уж тем более работать не хотелось.
— Группы туристов из Японии. В ее числе: недзуми — гипотетически переносчик восточной чумы, инугами — умеет проклинать физические живые и неживые предметы, великан они — людоед, кицунэ — насылает порчу. Последнего опознать не смогли, но от него расходятся волны некроэнергии, да такие, что как бы Владимир Лич Ленин не проснулся. Высылать спецназ богатырей?
— Как выглядит некрос?
Получив словесное описание, оперативник вскинулся.
— Следите, пока никого поднимать по тревоге не надо. Кажется, это обычный русский Кощей.
Сотрудник заметил, что в процессе разговора привстал с кресла и так и висел над ним. Он плюхнулся обратно.
С одной стороны, обеспечить головную боль личам — сладостно и почетно. Опер до сих пор не мог простить Кощею Кощеевичу уход Марины. Жопа горела спустя годы.
Правда, Марина вроде как ушла сама, а он изводил ее ревнивыми придирками и требованиями купить юбку подлиннее… Но там однозначно был замешан Кощей. Точно-точно. Опер ни при чем.
Снова зазвонил телефон.
— Уточнение данных. Группа из Японии приехала в качестве туристов, это ученики второго класса старшей школы Сайтама. Заведение известное, занимается интеграцией нечисти в человеческое общество. У них частная виза, приглашение в царство Кощеево. Все документы в порядке, не считая того, что их оформляла Патрикеевна.