Но вместо того, чтобы испытать уверенность в своих силах, я дико разволновался.
Чёрный Лис — боец невидимого фронта. Мы не привыкли выставлять себя напоказ, никто никогда не оценивал наших действий, а открыто говорить о работе мы имеем право только с личным психиатром, состоящим на службе Корпуса.
Так что попасть на бал, где вполне очевидно я стану центром пристального внимания — это испытание.
Я даже пожалел, что князь рассказал мне об этом накануне вечером, а не утром, например. Поспать так и не удалось…
Собственно, я даже не попал в свои апартаменты. Заплутал, выйдя из библиотеки, и пройдя через несколько роскошных залов, вновь оказался у подножия лестницы, которая вела к Кладенцу.
Вызвав лифт — теперь я откуда-то знал, как это сделать, — я поднялся в зимний сад, к Артефакту.
Показалось, внутри что-то изменилось. То ли растения стали как-то гуще, пышнее, то ли бабочек прибавилось… Пробравшись сквозь заросли — тут и там вспученные корни выбирались из кадок с перегноем и змеились по полу, — я вновь присел у прудика, рядом с камнем.
Почему-то казалось, что здесь моё место. Здесь было спокойно, уютно, и возникало непередаваемое, очень тёплое ощущение: я — дома.
Ну и, кроме всего прочего, робость внушал замок Соболева. Его размеры, его роскошные залы, белые мраморные, с золотой искрой полы, гулкие комнаты наборного полированного паркета, в котором морем огней отражались светильники, все эти статуи, вазы, портреты, барельефы и гобелены… Создавалось чувство, что я попал в музей древней истории.
А в музей, как известно, приятно иногда сходить — приобщиться культурки, как говаривал Лёва; но никак не жить в нём.
Если Нефритовый Дворец в Киото хотя бы вполовину так роскошен, как замок Соболева, я вполне понимаю, почему Фудзи нравится жить в трейлере.
Мне не нужно было прикасаться к Кладенцу — продолговатому чёрному камню в центре бассейна, чтобы чувствовать своё сродство с ним.
От Артефакта исходила вполне ощутимая сила. Она пропитывала всё пространство, изливалась за пределы башни, и даже за пределы поместья.
С удивлением я убедился, что незримый барьер, установленный мною после нападения неизвестных захватчиков, остаётся на месте. Сквозь него свободно проходил воздух, летала мелкая ночная мошкара, и даже бегали собаки. Но люди…
Я насчитал троих, пытавшихся "пробиться" сквозь невидимую черту. Каждый из них был вооружен — пистолетами, гранатами и Хранители не представляют чем ещё. Вероятно они — эмиссары пресловутого магистра, князя Бестужева, с которым я познакомлюсь завтра.
И Государь… Интересно: он почтит своим вниманием бал, который устраивает его лучший друг?..