– Боюсь представить, что бы сделал этот бандит из Блокады, если бы я была одна, без тебя, – проговорила задумчиво Одри, облокотившись локтем об дверь машины.
Грант косо глянул на рыжеволосую красавицу. Её жизнь перевернулась с того самого момента, как Билл Уайт начал копать под Доминика Хардмана. Гранту даже на секундочку показалось, что он ещё больше возненавидел Билла, за то, что тот подставил под удар свою дочку, проигнорировав предупреждения Блокады. Одри лишь невинная жертва, с помощью которой будет поражена главная цель.
– Пока что тебе не стоит ходить одной.
– Знаешь, если вдруг Блокада решит, что мне было мало тех мучений, их никто не остановит. Пусть хоть ФБР меня защищает, эти подонки всё равно сделают то, что задумали, – бросила Одри, всем сердцем проклиная банду преступников.
Грант слегка улыбнулся, отвернувшись в другую сторону. Каким бы сложным и опасным ни было новое задание, Блокада всегда достигает цели любым путем.
– Они хорошо обучены тому, что преданность и полная отдача делу – самое важное, – проговорил уверенно Грант самую главную истину криминального мира.
Одри посмотрела на своего психолога, делая небольшую паузу перед ответом:
– Участники Блокады являются лишь солдатами Доминика Хардмана. Я ненавижу его так же, как и тех двоих, которые уничтожили меня.
Грант посмотрел в её яростные глаза. Если бы он прямо сейчас сказал Одри, что рядом с ней сидит тот самый Доминик, который является главным вершителем её судьбы, она бы убила их обоих, вывернув руль кабриолета под колеса какого-нибудь грузовика.
– Почему ты так уверена, что это он приказал тебя… изнасиловать?
– Потому что я слышала! – вспылила Одри, напрягаясь всем телом. – Когда те двое развлеклись, знаешь, что они сказали друг другу? Они сказали: «Доминик будет доволен».
– Что? – негодующе бросил Грант, забывая, что сейчас он не может так бурно реагировать на подобную новость.
– Да, представь только, как сильно я хочу задушить собственным руками этого Хардмана, – Одри сжала пальцы в кулаки, не в силах сдержать свои эмоции.
– Приказ об изнасиловании может дать лишь самый последний урод, – уверенно сказал Грант, ведь он явно не говорил своим людям таким образом поиздеваться над девушкой.
– Не могу понять лишь одного, почему Блокада всё ещё преследует меня? – проговорила Одри, задумчиво потирая лоб.
– Возможно, они не добились того, что хотели?! – Грант мельком глянул на девушку.
– Но я не знаю, что они вообще хотят и за какие провинности я была так жестоко наказана, – обиженно проговорила Одри, опуская глаза вниз. Ей жаль себя, хотя раньше это качество не было ей присуще.