Несомненно, он вернулся утешать страдающую Карлу, яростно твердила себе Эмми. И как все подстроил! И экономку отпустил. А сейчас, наверное. Карла заняла ее место на проклятой софе.
Не успела Эмми войти в квартиру, как зазвонил телефон. Ох, как она его ненавидит!
Телефон продолжал звонить, она решила не отвечать. Потом ее начали мучить угрызения совести: может, это тетя Ханна звонит.
Она ответит, но с ним разговаривать не станет. Эмми молча взяла трубку, на другом конце тоже молчали. Значит, не тетя Ханна.
Эмми не выдержала.
- Можете выкинуть свой обед в мусорное ведро! - выкрикнула она. Все так же молча ее абонент повесил трубку.
И эта мерзкая крыса смела утверждать, что предпочитает держать ситуацию под контролем! Неудивительно, что он отпустил экономку, чтобы не побеспокоили в этой комнатушке, которая "подходит для воскресной работы". Действительно, "подходит"! Только для чего, позвольте спросить!
А эта Карла расфуфыренная! И что бы им никогда не встречаться?! Надо же было вот так носом ткнуться во все ее неоспоримые преимущества! Зачем она туда пришла? Эмми даже думать не желала об этом, но не могла не думать. Барден не рассчитал, что процесс "диктовки" займет столько времени? Договорился с Карлой на более позднее время? Эмми вспомнила, что он упоминал обед. Он определенно приглашал ее пообедать с ним. Так при чем же тут Карла? Наверное, была заготовлена на сладкое, ядовито решила Эмми.
Пытаясь разобраться с этим визитом, Эмми заключила, что Барден не мог ожидать Карлу - точно, ни о какой Карле речи быть не могло. Но тогда блондинка должна быть с ним ну в очень дружеских отношениях. Кто, кроме закадычной приятельницы, мог явиться без предварительной договоренности? А он, кажется, был удивлен...
После "приятной ночки" с Барденом, приправленной для остроты Карлой, Эмми, хотя и поднялась утром в обычное время, никакого желания идти на работу не испытывала. Тем не менее она собралась. Телефон зазвонил за десять минут до ее ухода.
- Да? - подняла она трубку и чуть не уронила ее, услышав его голос.
- Я надеялся застать вас до того, как вы уйдете в контору, - информировал он ее. Голос Бардена звучал спокойно и собранно, совсем как обычно - это в то время, как она провела одну из самых жутких ночей в своей жизни. Сразу чувствуется, что он превосходно выспался.
Это несправедливо! Ее гордость взвилась на дыбы.
- Я не пойду в контору, - сказала она презрительно, - зарубите это себе на носу!
- Нет?
О боже, он, кажется, немного заволновался!
- Нет! - За нее говорили гордость и гнев. - Я ухожу, - объявила гордость, хотя ее хозяйка знала, что так хорошо оплачиваемой работы ей не найти.