– И что же теперь делать? – спросил Вахромеев.
– Служить тем, кто есть, Сережа, – Калган повернулся к товарищу, и они оказались лицом друг к другу. Калган показал рукой в сторону сквера. – Думаешь это все случайные совпадения? Была «Россия», теперь облезлая тундра со мхами, лишайниками и чахлыми березами… На краю стоим – отступать некуда. Война идет, и победить мы можем только в одном случае: если мечтать перестанем и каждый будет делать свое дело.
– Опять гайки завинтить? Разве люди об этом мечтали?
– О чем мечтали, то и получили. Только теперь ноют, что им попу перестали вытирать и слюнявчик менять.
Калган достал из внутреннего кармана фляжку и сделал большой глоток.
– Они думали, свобода – это на пляже с красивой девкой водку пить. А свобода – это ответственность. Хотя бы за себя. Такая она им не нужна. Правильно Достоевский говорил: невыносима свобода для русского человека. От нее он беситься начинает. Дашь ему свободу, а он ее свяжет, вывернет и обратно тебе изувеченную принесет. Федор Михайлович на Омской каторге много лет просидел. Что такое свобода хорошо знал. Людям свобода не нужна, им нужна вера в сказку. В идею… Пусть даже самую бестолковую.
Они вышли с набережной на что‑то похожее на мост, который дойдя до середины реки, зачем‑то поворачивал обратно.
– Отними у них идею, – продолжал Калган, – напьются, поплачут пьяными слезами и пойдут бить друг друга смертным боем. Потому что ничего в их жизни высокого и светлого, кроме той идеи, не было. Убери ее и они разнесут страну: камня на камне не оставят. Проходили уже и в семнадцатом, и в девяносто первом. А враги от радости будут потирать потные ладошки и добро наживать.
– Плохо ты думаешь о наших людях…
– Наоборот хорошо, – Калган то ли от выпитого, то ли от каких‑то своих мыслей, повеселел. – Думаешь, они не знают какая у нас власть? Не знают, что все способности чиновников сводятся к умению лизать жопы начальству и правильно делиться наворованным? Знают. Но вот терпят же. Значит, понимают не хуже нас с тобой, что дальше пустота, и отступать некуда.
Они дошли до изгиба этого моста, где он поворачивал над рекой обратно.
– Мост в никуда! Какой идиот это придумал? – удивленно воскликнул Калган. – Если начали, то надо было доделать, а так остановились на полдороге и вернулись.
– Наверное, это смотровая площадка, – сказал Вахромеев.
– Нет, дорогой, это еще один символ. Знаешь в чем сила человека или страны? Сила в твердости и решительности. Если видят, что ты готов пойти да конца, то испугаются встать у тебя на пути. А у нас вон теперь, мосты на полпути обратно поворачивают, – Калган зло стукнул кулаком по перилам. – Кстати, надо узнать, кто его здесь строил.