По сигналу они одновременно двинулись к берегу.
Конечно, можно изъять транспорт сейчас, обошлось бы без единого выстрела. Но зачем? Чтобы самим тащить его на ту сторону и подставляться возможным свидетелям, как выгодоприобретатели ситуации?
Их заметили в последний момент. Головы только что резвившейся молодежи напомнили рыбу после рыбалки с динамитом, осталось только добить опасное и собрать съедобное. Серый прав, некоторые рыбки весьма аппетитны – происшествие с задравшимся плотом показало их во всей красе.
Филимон внимательнее вгляделся в лица трех парней, которые остались на ногах.
– Одного знаю, – сказал он. – Здоровяк около толстой девки. Борис. Отзывается на Бизончика.
Игрек тихо поинтересовался:
– Кто он? Чей?
– Так, никто, сам по себе. Чувак, который думает, что крутым делают мышцы и папаша в погонах с большими звездами. Отец – полезный человечек на случай неприятностей, но прямого выхода нет. Сынок – оболтус, веса не имеет.
– Проблемы будут? – Игрек показал взглядом на Бизончика, затем на машину.
– С нашей перестраховкой – не думаю.
В безветренной тишине донесся восхищенный возглас Бизончика, направленный парню в машине:
– Знаете, кто это?! Одно время под ними весь город ходил!
– А как на твои знакомства смотрит папа-прокурор? – осведомился от трапа хлипкий парниша – вечерний «аниматор», развлекший команду перед сном.
– Положительно, – ответил ему здоровяк. – Никто не знает, когда какая помощь пригодится.
Игрек весело переглянулся с Филимоном.
Вчера решили, что появляться в расчетной точке раньше времени не стоит. Опасно. С другой стороны, опоздать – подписать себе приговор, поэтому остановились в шаговой доступности – в лесополосе, которая разделяла два поля. Ночевали в спальных мешках, оружие спрятали и замаскировали – чтобы в случае чего и достать легко, и оказаться к нему непричастным, если авантюра накроется медным тазом. Размещение с подачи Серого прошло нескучно – по очереди глазели в бинокль на игрища опознанного сейчас субтильного студента с лакомой рыжей подружкой. Ушедшая в поля парочка считала, что скрылась с чужих глаз, потому не стеснялась. По натуре хиляк оказался «спортсменом», а физиологически – спринтером: после короткого «забега» потерял к партнерше интерес – очередной балл в таблицу вписан, пора искать другие соревнования. Подружка сколько с ним ни возилась, никакой реакции не добилась, на том спектакль закончился.
Ночью Филимон с Игреком ходили к озеру на разведку. Тишину ничего не нарушало, темнота позволяла передвигаться в полный рост, тепловизор показывал все живое, будь оно на виду или в палатке.