– Да, из оружия только топоры и луки с каменными наконечниками, но управляются ими туземцы очень лихо. Тома рассказала о тамошних нравах?
– Ей даже не сразу поверили. – Дядя Люсик поскреб горло под отросшей бородой. – Сложившаяся система там всех устраивает или существует некая оппозиция?
– В прежние времена были возражатели, даже среди хранителей. Всех вывели под корень. Остались соглашатели. Но эти соглашатели считают свой строй идеальным.
– А где не так? Мусульманские женщины счастливы от того, что закрываются от чужих взглядов, а европейские – что открываются. Кому-то достаточно одного супруга, другие хотят трех-четырех. Северные корейцы бедны, но горды, южные – горды, что не бедны. Каждому свое.
Хотелось ввернуть про почитательниц Аллы и про то, как с упомянутым «каждому свое» категорически не вяжется их переиначенный принцип «каждой свое», вычеркивающий половину человечества из числа людей. Но об этом можно разглагольствовать бесконечно долго, сейчас есть дела поважнее. Я сменил тему.
– Вы сказали – отряд Малика.
– Он командир, – подтвердил папринций.
– Где же Кудеяр Лесной? Убит?
– Скорее всего. Малик давно отложился от Кудеяра. Тот завидовал быстро выросшему авторитету Малика, постоянно возникали трения. Когда Кудеяр, чтобы не воевать с Верховной царицей, двинулся в центр страны и принялся привычно грабить, многие поддержали Малика и ушли с ним. Так появился отряд Малика Носатого. Обидно, что наш друг поверил россказням отступников о будущем равенстве и свободе выбора. Он поверил, что вместе они смогут смести чудовищное нагромождение чуши, и пошел на соединение с осажденной Деметрией.
– Он попал под ее влияние?!
Малик – под влияние женщины, которая не видит в мужчине человека?!
– Нет. – Дядя Люсик вздохнул. – Под чары собственных надежд на то, что все здесь изменит.
– Не верю, что он подчинился Деметрии.
– Не подчинился. Он шел в качестве временного союзника.
– Значит, слухи, что их отряд разбили…
– Не их. Далеко на севере уничтожили Кудеяра и оставшихся с ним разбойников.
Сидеть на земле мне давно проблемы не составляло, а дядя Люсик кряхтел, ворочался, постоянно менял подогнутую под себя ногу на другую. К сожалению, ничего более удобного поблизости не нашлось. С одной стороны настороженно прислушивалась к посторонним звукам засыпавшая деревня, идти внутрь которой не было никакого желания, с другой утопала во тьме плотная стена леса. Ни пенька, ни бревна, ни коряги.
– В отряде Малика были две псины, – вспомнил я. – Почему их не послали за нами? Я бы узнал и не убегал.