– Мы видели дома на деревьях, видели подземелья срытых крепостей… – донеслось из-за полотнища. – Где-то люди могут жить в землянках или в домах на сваях, мало ли.
Она вышла, поправляя одежду, а заждавшийся Юлиан поспешно юркнул за ширму.
Одновременно дверь завибрировала мелким стуком.
– Да, – царственно произнесла Тома.
Как же быстро она превращается из девчонки-сорвиголовы в царственную особу. Не перестаралась бы.
– Купание цариссите и ее невесторам!
Несколько слуг разного пола и возраста внесли и поставили у входа исходящие паром ведра, ковшик, огромный таз, кусочек самоварного мыла, костяной гребень и два глиняных горшочка: один с резким запахом степи и второй с заставившей отшатнуться жидкостью, невыносимый аромат которой свалил бы человека с нетренированным обонянием.
– Это что? – Я ткнул пальцем во второй горшок. – Жидкое мыло? Почему такая кислятина? Оно же давно испортилось!
Ресницы слуг захлопали, как крылья взлетевшей стайки воробьев:
– Это яблочный кислень с солью.
Принюхавшись, Тома шепнула мне:
– Уксус.
– Да, уксус, так говорила одна из царисс.
– Кто?! – резко выдохнула Тома.
– Кто?! – отстал я всего на долю секунды.
Слуги испуганно скучковались, как в лесу при нападении волков:
– За столом кто-то. Их много было. С дочками. Но слово именно это, хоть режьте. Жизнью клянусь, пусть свидетельствует за меня Алла-всевидящая, да простит меня и примет!
Кто-то из царисс знает и употребляет еще одно непривычное для здешних мест слово, и это хорошо. Это невыразимо здорово, поскольку дает надежду. Может быть, Тома – не единственный ангел, достигший звания владелицы башни? И если его, второго ангела, найти, сколько вопросов сразу обретет ответы.
Но сейчас концов не найти, это плохо.
Тома вернулась к прежней теме:
– А соль в нем зачем?
– Как же без соли? Специальная смесь для ваших волос. Меру кисленя на тридцать три и три меры воды и горсточка соли.
– Для волос?! – Тома в ужасе коснулась головы, давно не мытой в нормальных условиях.
С некоторых пор у нас нормой стали грязевые полоскания с промыванием проточной водой и расчесыванием пятерней.
– Это нужно, чтобы серую живность вывести, которая заводится, если долго ночевать без постели, – объяснили слуги. – Голова же, наверное, зудит?
Покосившись на меня, Тома тихо пробормотала:
– Бывает.
– Не стесняйся, у меня тоже зудит, – признался я.
– А разве не должна? – донеслось из-за ширмочки изумление Юлиана.
Тома решилась.
– Объясняйте, что и как.
Говорить взялась женщина в летах, или, как здесь говорят, в зимах:
– Кислень убивает паразитов и смягчает крепление их яиц к волосам, потом их проще вычесать.