– Еще одна будет через два часа, – сообщил возникший из ниоткуда Добрик, которого только что не было. – Дождетесь или не будить?
Вот умник, как же правильно ставит вопросы. В какой школе менеджмента обучался? Не из чертей ли? Может, взять за жабры, да всю правду…
Боже, что со мной, куда качусь?
– Принесете завтра, – разрешила Тома, удаляя слуг небрежным взмахом руки.
Словно всю жизнь тренировалась ради этого момента. Звездный час пробил.
Когда деревянная дверь, скрепленная бронзовыми полосами, со скрипом затворилась, Тома повторила понравившийся жест.
– У меня получается? – Она оглянулась в мою сторону.
– Только не переусердствуй, эксплуататорша. Помнишь, в Дарьиной школе ты возмущалась местными порядками?
– Молодая была, глупая. – Тома сделала вид, что пошутила. – Так вот, мы не договорили насчет халатов…
Ее снова тянуло в будоражащее пограничье.
– Только один вопрос, – перебил я. – Как слуги узнали, что все мы уже помылись?
Шесть наших глаз одновременно пробежались по стенам. Ушей мы не увидели, что совершенно не значило, что их там нет. А возможно, и не только ушей.
Взяв ответственность выбора на себя, я взобрался на кровать-односпалку, а обрадовавшейся Томе объявил строгим тоном, с вкраплениями назидательной угрозы:
– Только, как говорил дядя Люсик, без баловства. В стае от вашего поведения зависело только твое благополучие…
– Как ты его понимал.
– Пусть так. – Не хотелось спорить, тем более, что вон оно как вышло. Я закончил мысль: – Здесь от него зависят наши жизни.
Хорошо сказал. Мощно и проникновенно. Соседняя кровать, отличавшаяся не меньшим скрипом, чем моя, за всю ночь не дала ни единого повода для беспокойства. Вот что значит правильно мотивировать.
Утро прошло в сборах. На первом этаже башни царила толкотня, как на рынке в выходной. Царисса Дарья, которой подводили коня, с удивлением посмотрела на дядю Люсика:
– Папринций, ты разве не собираешься?
Его пальцы привычно почесали седую бороду.
– Школы нет, царисса. Пока не отстроят, я там не нужен. Пожалуй, воспользуюсь приглашением молодой царисситы погостить здесь некоторое время. Давно не был на природе. Погуляю, отдохну душой. Подсоблю, чем могу, юной хозяйке.
– Как знаешь. Когда школу отстроят, тебя известят.
Стали прощаться. Царевны по одной подходили к Томе, обнимали, говорили нужные правильные слова. На меня, стоявшего за ее спиной, падал краткий взгляд, и царевны уходили.
Тяжело смотреть, как исчезали за воротами люди, с которыми я столько пережил. Клара, Амалия, Майя, Александра… Сердце сжималось, словно я терял близких родственников. Странная все-таки штука жизнь. Даже с Варварой и Антониной я прощался, как с родными. Что было, то было, быльем поросло, теперь мы выходили в новую жизнь, где каждый сам по себе.