Первый результат моей работы проявился в том, что отсутствующий взгляд периодически отворявшихся глаз прояснился:
– Я в раю?
– А как же. Видишь: все голые и помогают друг другу.
Бедра под моим седалищем, с боков сжатые еще и коленями, взаимно согревались, а сзади ноги оставались ледяными. Я совсем не по-джентльменски развернулся к лицу царевны задом, усевшись на ее живот, и теперь массировал бедра, голени, икры, ступни. Старания не пропадали даром: кожа под ладонями постепенно теряла сине-белую мертвенность. Дрожь во всем теле сменялась усталой сонливостью.
– А знаешь, – удивленно сообщила Марианна, – мне совсем не стыдно. Ну… чуть-чуть.
– Подожди, пока на смену холоду не придет жар, тогда рискни снова сказать то же самое. – Я в тот миг растирал самую широкую часть ее бедер, вплоть до. Мои руки уже были горячими. И чего ей не молчится?
– Помнишь, как мы мыли друг друга? – вновь донеслось сзади.
– У меня память как у компьютера. Все помню. Главное – правильно изложить запрос.
Поняв, что сморозил, я до крови закусил губу, но, кажется, пронесло.
– У нас тоже есть слуга с абсолютной памятью. Фролом зовут.
Непонятное слово Марианна поняла как имя или должность. Пока я старательно занимался ее ногами, она дотянулась оттаявшими руками до моих спины и поясницы.
– Я ему часто завидовала, – последовало продолжение, в то время как руки Марианны работали над моей шкурой – ледяные по ледяному, – а теперь понимаю: он – несчастный человек. Помнить все – больно.
Она помолчала. Но недолго.
– Когда вспоминаю ту ночь на озере… Это самое яркое впечатление моей жизни.
– Не зацикливайся. Будут еще.
– Будут? – проснулась в царевне надежда.
– Когда-нибудь. С кем-то. Жизнь только начинается.
– Неправда. Будущего нет, как нет и прошлого. Есть только настоящее.
Тоже мне, философ, звезда соцсетевых статусов. Умно говорить и попугай может.
– Если бы в прошлом мы не заботились о будущем, приличного настоящего не было бы, – отбрил я.
Царевна задумалась.
– Ну-ка. – Привстав, я перевернул ее лицом в землю.
Возражений не последовало, даже когда пришлось придавить своим весом, расположившись на пояснице лицом к ногам. Мои замерзшие ступни спрятались в чуть потеплевших девичьих подмышках, голени прижали бока.
Возникла мысль о еще одном деликатном способе сугрева. Сомнения схлестнулись с желанием помочь. Победил здравый смысл. На кону жизнь, сейчас не до учтивости и прочих куртуазных экивоков.
– Давай сюда клешни, пока не отвалились. – Я вывернул руки Марианны назад, словно хотел связать за спиной, а мой приподнявшийся пах накрыл и прижал сложенные ладошки.