Нейронная сеть не откликалась. Пришлось глазами просматривать код, ища связки индексов, которые нужно убрать, чтобы комплект перезагрузился.
Кейна лишь покачала головой. Мой отсутствующий взгляд она поняла по-своему.
— Как ты умудряешься даже раздавленный смотреть на меня сверху вниз?
— Я — Подготовленный, — сказал я. Мой мозг кипел, внутренний взор бешено копался в софте, исправляя уже нащупанный сбой. — Для меня не существует твоего красивого личика. Только сорок четыре мышцы и шестьдесят типов эмоций.
Убрав волосы с мокрого лица, Кейна вскинула ружье.
— В обители нас учили не поддаваться чувствам. Но ты пошел куда дальше и стал бездушной машиной.
— Ты хотела сказать секс-машиной? — подмигнул я, затягивая время.
Есть сигнал! Заработало! Кольцо репульсара на перчатке загорелось желтым светом.
Из моей руки выстрелил луч плазмы и пронзил Кейну между колыхнувшихся грудей. Но и она в предсмертной судороге спустила курок.
Забрало опустить я не успел. Нестерпимый жар хлынул в лицо.
Хлесткая пощечина обожгла мне щеку. Голова дернулась, брызнула кровь на зеленую траву. Заплясали в хороводе белые барашки в блекло-голубом небе.
— Ну что, свинья, хрюкать будем?
Свинья…так вампиры презрительно называют людей, показывая их место в пищевой цепочке. Я заморгал глазами. Откуда мне это известно? Что это за тьма?
Я валялся на четвереньках. Нагретые солнцем камни в траве обжигали руки. Щуплые руки, нежные, без ссадин. Как такое возможно? Меня колотят, валяют в земле, а я еще даже костяшки не ободрал о чьи-то скулы?
Трое подростков гоготали надо мной. Вытирая с губ кровь рукавом форменного синего пиджака, я разглядывал их. Мраморная кожа, красные, воспаленные от солнечного света белки, удлиненные в предвкушении клыки.
Мы уже это не раз проходили — читал я в гладких, без единого изъяна лицах. Меня зажимают в какой-нибудь подворотне, избивают, а потом сосут мою кровь из шеи. И давно я стал терпилой?
Угол кирпичной стены перегораживал мне дорогу к бегству. За широкими спинами парней вздымалось невысокое здание. Моя школа, услужливо подсказала тьма. А сейчас идет большая перемена.
— Что-то не так, — сказал парень с копной блестящих черных волос. — Обычно он ревет с двух ударов.
— Как ты, когда твой брат отбивает дробь у тебя на почках? — сплюнул я кровь.
Парни застыли, смех захлебнулся на самой высокой ноте. Рыжий позади всех почесал затылок:
— Кира, откуда он знает про Бриса…
— Заткнись, Денки! — крикнул брюнет и повернулся ко мне. Вылезшие в ярости клыки едва помещались у него во рту. — Я тебя урою, свинья.