Я повел Коджи в боковой переулок и сразу же придавил его кирпичной стене.
— Тихо, — велел я. Инкуб послушно молчал. В мою ладонь из специального крепления под рукавом скользнул метательный нож. Недавно я раздобыл немного оружия на случай подобных обстоятельств.
Тень выглянула из-за угла и тут же получила клинок в плечо.
— Это Кира, — прошептал инкуб, применив технику «Ночное зрение».
Я метнул в тень еще нож. И еще. И еще. Раз Кира, значит, клинки нужны все, что есть, и еще столько же.
Вампир рухнул на асфальт, исколотый как дикобраз. Рычание пойманного животного разносилось над пустыми улицами.
— Иди, Коджи, за переулок и жди меня там, — велел я, шагая к распластанному Кире.
Испуганный оклик сзади:
— Хенси, что ты …ты же не собираешься его…Хенси!
— Коджи, иди, — не оборачиваясь, повторил я. После секундной замешки инкуб вздохнул и послушался меня.
Алые глаза Киры я смог разглядеть только вблизи. Он ворочался, катался по асфальту, пытаясь вынуть лезвия из тела. Удастся это ему не скоро. Несмотря на темноту, ножи попали точно в суставы рук и плеч.
Я заставил мысли замедлиться и обуздал легион, состоявший из моего волнения и страха. Затем бесстрастно перешел к оценке существа под ногами. Я прижал пальцы к сонной артерии Киры, улавливая его сердечный ритм, напряженность мышц, частоту дыхания. Вампир исчез, передо мной остался только живой текст, который я читал с такой же легкостью, с какой Хенси раньше листал любимую мангу.
— Сегодня Брис Мясник снова мучил тебя, — просто констатация случившегося.
— Да откуда, блядь, ты всегда все знаешь? — прорычал Кира и попытался ударить меня раненой рукой. Не глядя, я поймал кулак между ладоней и вогнал нож глубже в рану. Вампир взвыл и сразу же обмяк.
— Меня тоже бил брат, — соврал я. — Мы похожи.
— Хочешь сказать, узнал родственную душу? — сипло засмеялся Кира. Вместо ответа я схватил его голову обеими руками, повернул лицом к себе и сказал:
— Ты хотел убить меня и Коджи, потому что не в силах держать в себе эту жестокость, — в голос с каждым словом вплетались все более глубокие обертоны, делая его осязаемым и твердым, как асфальт под головой вампира. — Ты решил, что если будешь мучить других, то твое мучение кончится. Глупости. Мясник также будет пытать тебя, а ты просто-напросто станешь еще одним Мясником, и в итоге свихнешься. И в итоге тебя отстрелят как бешеного пса. Потому что таким же психом ты-то будешь, но своего уровня брат тебе не даст достигнуть.
Кира перестал дергаться. Стиснув зубы, он пытался сквозь боль услышать меня.
— Думаешь, я не понимаю? Но что мне остается делать? Что, блядь? Просвети меня, долбанный проповедник.