У его колен лежал кинжал Хатиман. Немного выдвинутый из ножен клинок кастгаджета светился желтым светом.
Он читает Напев и не скрывает этого. Сейчас он анализирует мой эмофон. Если так дальше пойдет, меня раскроют. Нужно спрятать свою бесстрастность за эмоциями отца. Нужно разозлить его.
— Мне уже шестнадцать, отец, — сказал я. — За два года роза ветров изменилась.
Моя рука взяла единственную кружку дымящегося чая. Пригубив горячий напиток, я довольно выдохнул:
— О, твой любимый жасминовый, — мои брови недоуменно приподнялись. — А тебе почему не принесли, отец? Неужели разлюбил?
Я отпил еще из кружки.
— Да как ты смеешь так себя вести при отце? — закричала Аяно, жезл на ее поясе засветился голубым светом. В комнате резко похолодало, на окне появились бледные узоры инея. Поежившись, я еще отпил чая, чтобы согреться.
— Аяно, выйди, пожалуйста, — ровным тоном сказал отец. — Я приму Хенси пораньше.
— Да, дядя, — сдерживаясь изо всех сил, кивнула девушка. И убрав красные волосы с плеча, скорым шагом вышла из чайной.
— Садись, — велел Тэмми.
Я плюхнулся задницей прямо на татами, продолжая хлебать чай. Отец оставался спокойным к моим выходкам, кинжал продолжал испускать желтое свечение.
Он все еще следит за моими эмоциями. Моя игра его не обманет. Какие бы убедительные выражения лица я бы ни делал, они не будут соответствовать моей душе. Притворяться слабаком нет смысла.
— Слышал, у тебя была учебная дуэль по правилам бокса, — сказал Тэмми, — и ты применил подлый прием. Аяно никогда бы так не опустилась.
Вот и упреки в ход пошли.
— Мы с ней немного отличаемся, отец. Она сильная, а я симпатичный.
— Хмм… Аяно сказала, ты хочешь покинуть клан, — наконец он решил покончить с «обменом любезностями» и перейти к делу.
— Скорее задокументировать давно состоявшийся факт, — холодно улыбнулся я.
— Не уверен, что без защиты рода ты проживёшь больше одного дня.
Он пытается меня расстроить, ужалить сердце сына отцовским презрением. Но я не его сын и мне плевать.
— Зато хотя бы день я подышу свободно.
— Ты лишишься содержания, — продолжал давить Тэмми.
— И клан приумножит свои ежемесячные доходы на 15 тысяч иен, — нашел и здесь я плюсы, — сможешь поставить ещё одну курильницу.
Отец задумался.
— Странно, твой язык будто принадлежит обиженному завистнику, но я не вижу в твоей ауре ни зависти, ни обиды. Вообще ничего не вижу. Ты точно нытик Хенси?
Я засмеялся в голос:
— Отец так долго не видел сына, что не признал его.
Наконец в нем вспыхнул гнев.
— Заткнись, щенок, — сказал он вскипая. — Может, ты и научился острить, но остался таким же бездарным.