Население Франции достигло при Людовике XVI 27-28 млн человек. В России в 1801 г. насчитали 36 млн жителей. Правда, эта цифра весьма приблизительна, но вопросы, кто и как их считал, лучше не будем себе задавать. Конечно, между ними располагалась еще и Габсбургская монархия (только что этот СРИ подробно рассмотрели), на территориях которых проживало около 24 млн чел. Но на данный момент это была держава, дружественная и для России, и для Франции. Представляете, какие армии они могли совместно выставить в случае необходимости – до миллиона солдат. Конечно, я понимаю, что все еще и от качества подготовки военных соединений зависит (да и от множества иных непредсказуемых событий: в ходе Семилетней войны Фридрих II убедительно показал, что, пользуясь несогласованностью союзников, и с относительно небольшой армией можно успешно противостоять превосходящим силам, хотя и приходилось ему крутиться как ужу на сковородке, в чем он и был силен – ее зря был прозван Великим).
Повторюсь, в относительно коротком конфликте всякое возможно, но если война перейдет в позиционную стадию, резервы сверхдержав в итоге обязаны сыграть решающую роль. Но что бы из этого получилось на практике, уже не узнаем, хотя такой тройственный союз, фактически почти оформившийся, действительно мог стать доминирующей силой в Европе, и надолго, сильно поубавил бы аппетиты молодых растущих хищников – Пруссии и Англии. Но… революция все эти планы перевернула и загубила на корню.
Вначале реакция на нее всех монархий была, в общем, весьма умеренной, если, конечно, говорить о делах, а не о словах. Большинство европейских кабинетов рассматривали произошедшее во Франции лишь как временную смуту, которая ослабляла королевство Бурбонов, следовательно, понижала шансы конкурента на внешнеполитической арене. Екатерина тоже придерживалась общего курса, в своей записке от 1792 г. «О мерах к восстановлению королевского правления во Франции» предлагала решать «этот вопрос не силой оружия, а дипломатическими средствами, опираясь на умеренных роялистов и республиканцев». То есть искать консенсус достаточно мягко, не прибегая к интервенции.
Но публичная казнь короля и приход к власти якобинцев вынудили и ее, и остальных правителей принципиально изменить подход к этой внутри французской ситуации. Все пришли к выводу: мирное ее решение уже стало невозможным. И когда Австрия и Пруссия начали не только метать грозные тирады против «гидры революции», но и договариваться, как пообрубать ей головы, Екатерина активно к ним подключилась, но… только на дипломатическом уровне. Готова была дать деньги на интервенцию и даже два млн рублей выделила, но… не послала для участия в ней ни одного русского солдата. Порвала отношения с Францией и издала указ о расторжении торгового договора. Запретила пускать в русские порты французские суда, а в Россию – французских граждан. Был введен полный запрет на революционные книги и газеты. И в 1793 г. подписала соглашение с Англией о взаимопомощи и взаимодействии в блокаде побережья республики. И даже несколько русских кораблей для участия в ней отправила.