И я глубоко задумался, а, может, у нас перед началом новой истории есть возможность хоть что-то изменить в старой, естественно, в лучшую для России сторону? Уж очень мне не понравились просто ужасные цифры потерь русской армии к предложенному ранее моменту начала переговоров с Наполеоном. И настолько не понравились, что я засомневался в правильности своего выбора и времени, и места первого контакта, так категорически заявленного в первоначальной заявке. Ведь в то время я этот критерий – количество потерь – вообще не рассматривал и не принимал во внимание. И пришел к выводу, что, скорее всего, явно поторопился. И даже явление апофении, да еще и поощряемое Сущностью, у себя заподозрил. Решил, что не дело это, когда даты старой истории начинают диктовать выбор их аналога в альтернативе, а я следую у них на поводу.
Поэтому решил – про магию цифр забыть категорически и постараться подобрать время (а соответственно ему и место) для первого контакта с Императором с непременным учетом важности нового критерия, поскольку именно состояние царской армии может стать во многом определяющим фактором влияния МК после временной трансформации.
Ошибку признал и начал рассматривать все заново, добавив к уже отмеченным ранее необходимым условиям успешности контакта (достижение Бонапартом очень высокого уровня значимости в Европе и его собственное желание переговоров) новый фактор – обязательную минимизация потерь в русской армии.
И сам себе очень сильно задачу усложнил. При таком новом подходе, вроде бы и правильном, и для себя обоснованном, мне не давала покоя позиция Сущности. Ведь она фактически не только не критиковала мой прежний вариант, но даже и картинку его будущего претворения в жизнь с моим же участием показала. Хотя для меня в нем так и остался не проясненным вопрос с Александром I: как он в нашу делегацию для встречи попал? И более глобальный – если мы сразу перед Тильзитом перенесемся, кто, когда и каким образом подготовкой этого события в старой России займется? Я их Сущности задал, но ответа не получил – только картинку. Как ко всему этому отнестись? Получается, что в поисках лучшего от уже принятого, пусть и частично для меня не понятного, я как бы против ее воли иду? Мне показалось, что так желаемая мной минимизация русских армейских потерь – это критерий, теперь уже ей не понятный. И хотя четкого запрета не последовало, но было очень похоже, что он просто висит в воздухе.
Чтобы предотвратить ее негативную реакцию, я решил письменно обосновать необходимость применения этого условия, покаявшись, что раньше не сообразил заглянуть вперед. Не додумался оценить значимость фактора сохранения дееспособности царской русской армии на высоком уровне как совершенно необходимое условие стабилизации ситуации в Европе после трансформации. Ведь весь мир за пределами границ нашего МК останется почти прежним. А воевать там (наводить нужный нам порядок) в начальный момент придется много, причем в основном по правилам начала и времени, и места первого контакта века. И хотя помощь нашим союзникам (или ставленникам) мы, конечно, окажем, но четко предчувствую, что только с Турцией столько проблем возникнет, мало не покажется. И нам надо обязательно понимать – победы в военных кампаниях этого периода способна закрепить только пехота этого же времени. А где ее взять? Ответ очевиден.