Вот послушайте начало одного: «Скрымтымным – это пляшут омичи! Скрип темниц! Или крик о помощи! Или у судьбы есть псевдоним, темная ухмылочка – скрымтымным!» Прямо завораживает, действительно как речитатив шамана. Думал, оно так и называется по первому слову, но нет – посмотрел, оказалось «Зауральская пляска». Потом, когда в Москве с Андреем пересеклись и я ему детали этих вечеров выдавал, он только удивлялся. Даже сам многого не помнил. Естественно. Это для меня был праздник – для него очередное выступление-мероприятие.
Сейчас, анализируя все эти отношения, я пришел к однозначному выводу – большую часть своей личной жизни я был ведомым.
Может быть оттого, что когда в совсем раннем школьном возрасте мне казалось, что я в кого-то влюбился, то у меня с собой тут же начинались проблемы – даже подойти к этой девочке я очень стеснялся, одновременно вознося на почти недосягаемый пьедестал. И, как правило, моими платоническими мечтаниями все любови и кончались. Последняя такого типа была в восьмом классе. Я вообразил, что мне одна девочка из соседней школы очень понравилась, хотя только пару раз издалека ее и видел. И все придумывал поводы – как бы к ней ненароком подойти. Ну хотя бы рядом оказаться.
А потом мой ничего из себя не представляющий одноклассник, хилый троечник, который, оказывается, с ней жил в одном доме, мне случайно рассказал, как частенько в подъезде ее поджидает и зажимает. А ей вроде и нравится (по его словам), не сильно пищит. Я это живо представил и вся моя любовь сразу пропала, а Гаврик приличную затрещину получил. Он даже не понял, за что. А за то, что мечту убил, обормот. Наверное, после этого я и решил: чтобы такого не повторялось, с собственными любовями надо завязывать. И это не попытка пошутить.
Действительно, в большинстве случаев я загорался, только отражая чувства партнерши. Она любила, а я как бы и не возражал. И таких отношений, как с Милой, было несколько. Самые длительные тянулись почти весь студенческий период с одногруппницей. Она мне симпатизировала с первых курсов, примерно таким же тихим способом, как Мила. Тоже сказала, что будет ждать. Это я с ней в первой школе учился и из ее окошка упал и обе руки сломал.
И так тихонько и ждала все время без всяких выяснений происходящего, даже когда меня уносило в другую степь. И на пятом курсе, в мою черную полосу, она всегда как-то ненавязчиво была рядом и меня поддерживала. Ну и на выпускном я ей сказал (уверенный, что из Ярославля мне не выбраться), что после прояснения моей дальнейшей участи мы поженимся. Тем более, что фактически уже иногда жили вместе.