Где б взять ей хахеля, чтобы забавлялася,
Чтобы гуляла с ним и не появлялася?
Выгнали всех, выгнали всех, вроде никто не помешает,
Но как на грех, но как на грех, меня на вахту вызывают.
Игорь ко мне пришел, он пришел да не один:
Нинку с собой привел. Вел бы лучше группу всю!
Там дальше и остальные случаи, мешающие плодотворному развитию личных отношений, фигурируют. И оптимистический конец:
Долго ли нам, долго ли нам
Будут да портить все малину?
С горя напьюсь, ох как напьюсь
Да и с мосточка в Волгу кинусь!
Или поехать нам с Жориком да за город?
Надо бы, надо бы, надо бы попробовать!
Гунькина – прозвище ее соседки по комнате. Она как раз относилась к той группе женщин, которым я сразу не нравился. В принципе. (Но в группу главных ненавистниц не входила). Публика была в восторге! В основном, от энтузиазма исполняющих и количества принесенной выпивки.
Это только пример, который мне ярко запомнился, так как основа Наташкина была. А таких стишков и песенок по всяким поводам пару дюжин было сочинено, но почти все куда-то делись. У нас вдвоем это лихо получалось, синергизм наверняка срабатывал. Вот еще один перл на ту же тему, но уже из колхозной жизни, тут уже моя основа была.
Сена было очень много, сена – целые стога.
К ним любовь нашла дорогу. Пусть не сразу,
понемногу – привела двоих туда.
А вокруг так много сена: хочешь – влезешь по колено,
хочешь – залезай совсем.
И ушли от коллектива, от коровьего
[1] сортира,
от хозяйкиной квартиры – им не нужен коллектив
Ну дальше оставим то, что только Жорика касалось.
Ночь тиха, петух затих, как змея шуршит одежда,
и хоть он в любви невежда, предается страсти он.
* * *
Лишь под утро появился, средь избы остановился.
Улыбнулся лучезарно и глазами заблестел!
И скажу вам: не случайный блеск в глазах необычайный!
Мы на пользу коллектива потребляем этот блеск.
Сядет Жора на шесток и посветит зачуток!
И вот еще один, последний, стих, который мы с ней по очереди сочиняли: две строчки она, две я. Про нашу очень сексапильную сокурсницу, которая только так про себя и думала и очень гордилась своими «благородными» щиколотками. Они действительно очень узенькими были, как и ее хакасские (от папы) глазки.
Ах, Багирова, Багирова,
Благородные конечности.
О тебе воспоминания
никогда не канут в вечности!
Твои шутки амфотерные,
твои глазки подведенные
И, конечно, наши мальчики
Были все – в тебя влюбленные!
Но была ты справедливая
и, чтоб подруги не завидовали,
отпускала им по мальчику:
Соньке Вову подарила ты!
* * *
А вот Гешеньку опутала
тонкой сеткой-паутинкою.
Скольких, скольких окрутила ты