Кроме этого, мне надо было еще и лекции читать, и студенческую лабораторию проводить. Тут, как ни странно, сильно помогло совместительство в представительстве. И компьютер, и множительная техника теперь были в моем распоряжении постоянно. Впервые у меня в Москве появилась возможность распечатывать и раздавать студентам все вспомогательные лекционные материалы, как я это уже практиковал в Тунисе. А поскольку расстояние между моими двумя работами не превышало пары кварталов, старался, как Фигаро, успеть везде. Но иногда выдергивали срочно и преподавательские дырки затыкали сотрудники.
Жаль только, что мой незаменимый соратник и помощник Шура Комаров так приглянулся начальству одной из серьезных питерских компаний, что они его просто увели. Сначала мы с ними (в его лице) достаточно плодотворно поработали. Им это так понравилось, что Александру и сделали такое шикарное предложение, от которого было невозможно отказаться. А главное сразу показали будущую квартиру в Питере, чтобы он смог туда перебраться «на постоянно» вместе с семьей. Я его понимал прекрасно, сам с квартирой долго мыкался: хорошими друзьями до сих пор остаемся и переписываемся регулярно. Но какая это была потеря.
Две мои попытки вырастить второго Комарова в собственном коллективе цели не достигли, хотя я очень старался и два диссера своим будущим потенциальным помощникам написал, как и обещал. Они тоже старались и польза несомненно была, но с таким набором качеств, как у Александра Григорьевича, надо было родиться.
Сейчас пишу и просто не понимаю, как я это все одновременно успевал? И мотаться туда-сюда, и все эти направления в голове держать, да еще и что-то научное писать. По количеству публикаций наша группа всю остальную кафедру далеко опережала (что мне в итоге и аукнулось). И, главное, эта полоса такой интенсивной и плодотворной работы достаточно долго длилась. Вот что значит спокойная и счастливая семейная жизнь. Было с чем сравнить.
Это я все к тому, что котенка я видел довольно редко, и неудивительно, что его полной хозяйкой скоро стала Мариша. У них любовь началась с мяса, но переросла в нечто более духовное, и скоро эта пара стала неразлучной. Гунька либо висел у нее на плечах, либо дрых на коленях или на животе, как только она принимала горизонтальное положение. Каждое утро начиналось с одного и того же ритуала. Хозяйка варила себе кофе, а Гунька делал вид, что его этот процесс совершенно не интересует. Сидел, повернувшись спиной к ней, а сам постоянно подглядывал в большое зеркало. Но как только она устраивалась за столом, он немедленно подходил и вставал на задние лапы – просился на колени. И тут начинался традиционный диалог: