И нет сомнения ни капли, что только для него живем.
Такое вот у нас создание – сибирско-австралийский кот,
Который на зиму линяет,
а к лету густо обрастает,
Ну, в общем, все наоборот!
А всех кошачьих глупых самок он на Маришу променял
Сберег достоинства мужские и в душу ей навек запал!
При всей своей доброжелательности и общительности характер Гуня имел достаточно серьезный. Он очень быстро отучил Дениса фамильярничать, когда тот пытался хватать его на руки, а кот этого не желал. Быстрый удар лапой – и некоторые нахалы шли замазывать царапины йодом.
Неожиданно и добровольно Гуня взял на себя функции швейцара и смотрителя за порядком в квартире. Всех входящих обязательно встречал сам и к каждому подходил с осмотром. Некоторых одобрял и позволял коснуться своей спины; на тех, кто ему не нравился, смотрел мрачно и издавал звук типа «пфф» – кого это еще принесло?! И чтобы никаких вольностей, предупреждал он шипением и выгибанием спины. Зато, например, перед Марининой мамой радостно крутился и даже на спину плюхался! Узнавал сразу и всегда радостно приветствовал свою летнюю дачную хозяйку и кормилицу.
В случае явления компании гостей, когда все усаживались за стол, он непременно пристраивался рядом. Никогда ничего не просил, только наблюдал. Очень редко, если все-таки присутствовал особо неприятный ему гость, он от стола уходил подглядывать за развитием событий все через то же зеркало.
А вот когда в квартире появлялись какие-нибудь люди в спецовках, сантехники, например, или электрики, он обязательно занимал такую позицию, чтобы ему было видно все, что они делают и вообще – что тут происходит. И не покидал своего наблюдательного пункта, пока они не заканчивали и не собирали свои инструменты. Они даже шутили:
– Во бдительная хозяйка. Какого смотрящего завела – ничего не упустит, прямо наш бригадир, только прикидывается котом!
Точно так же на даче: никакие работы не могли осуществляться без его внимательного надзора. Гастарбайтеры даже Маришиному папе жаловались:
– Слушай, дедушка, зачем так твой кошка на нас смотрит? Как будто думает – хотим красть что-то?
Зимой он жил в московской квартире, а летом перебирался на нашу дачу, где практически постоянно проводили три-четыре месяца Маришины родители и ее сестра с детьми. (Вернее, Маришины родители с детьми сестры, что сильно ближе к истине). Так же, как у нас в семье, он быстренько сориентировался и держался в основном около Маришиной мамы, женщины душевной и очень доброй, которая ему явно симпатизировала. И он ей платил той же монетой. Сначала его на ночь забирали домой и закрывали дверь, но как-то он умудрился спрятаться и появился только утром, довольный и сытый. И, с нашего согласия, так как это же была – Ответственность, получил свободу для ночных похождений.