Но такие любовные забеги в стороны – это точно в последний раз. После свадьбы с Ли ему больше никто не нужен, кроме нее. Вторая женитьба, как по волшебству, возвращает его к полноценной жизни. Более того, они чрезвычайно плодотворно работают вдвоем и пишут, пожалуй, самую важную книгу его жизни – «Натуралист-любитель». Вершина его научно-просветительского творчества, отлично вписывающаяся в цели миссии.
Можно подводить итоги – мудрый и великий ДМД реально становится патриархом всего мирового направления по спасению редких видов диких животных и их возвращения в естественную среду. В этой жизни он достиг всего, к чему стремился. Неплохая карьера для необразованного и избалованного мальчишки?
Может быть, у вас получится иное объяснить, как ему удалось (на протяжении всей жизни балансируя на грани полного провала своих задумок) совершить все то, чего он реально добился? За счет так называемой «удачи Даррелла»? Мне так не кажется. Сущности был необходим такой Дон Кихот, Святой Франциск, Великий Волшебник и т. п., чтобы высветить всю глубину возникшей проблемы и создать организацию по ее практическому решению. Вот она его и слепила. Он был и будет нужен как символ. И созданное им движение будет нужно при любом дальнейшем развитии событий. Сейчас оно работает изо всех сил, но решить проблему не может. Но думаю, так будет не всегда.
Для себя в результате детального анализа биографии ДМД я пришел к выводу, что очень многое в его жизни происходило не просто так, спонтанно. Повторюсь, по-моему, его (как и меня потом) тоже курировала некая внешняя сила, предназначая для выполнения вполне определенной миссии. Но в его случае – еще при его жизни. Как внешне она это делает?
Как и в моей биографии, Сущность способствует соединению всех необходимых кусочков мозаики какой-нибудь сложной проблемы в нужном месте и в нужное время. Что в итоге и обеспечивает успех ее разрешения.
Заключение к 1 части. Даррелл выполнил свою миссию. но…
Я, еще будучи в Парке, получив огромное наслаждение и удовлетворение от встреч с разнообразными и, главное, еще живыми представителями исчезающих видов, которых Даррелл пытался спасти (и многое из намеченного успел сделать), задумался. И надолго. Меня понесло в сторону философских проблем (в этом я точно не виноват, вспомните изречение Софокла о первом браке: «Если вам с ним не повезет – тогда точно станете философом»).
Вы только представьте себе: на этом кусочке земли, ограниченном территорией Парка, собрано только несколько процентов видов представителей Красной Книги. Им повезло, у них появился шанс выжить. А остальные? Ведь они уйдут навсегда. Прямо сейчас уходят! Их больше не будет на нашей планете. Совсем не будет, как дронта. А эти, сохраненные подвижническими усилиями, крохи животного мира – получится ли их вернуть в природу? Как, например, получилось с лошадью Пржевальского или оленем Давида, пиренейской рысью или пуэрториканским амазоном. С удовольствием повторю вклад ДМД: розовые голуби и балийские скворцы, попугаи из хвойных лесов Аризоны и с карибского острова Сен-Люсия, редкие виды лягушек с острова Монтсеррат, черепах и змей (боа) с острова Круглый (около Маврикия), лемуров и золотых бразильских львиноголовых обезьянок. Их больше не было бы на нашей Земле, если бы не он и его работа.