А вот потом этот дефицит превратился в монстра. В середине 80-х гг. стартовал эксперимент по «обмену» макулатуры на книги. Мне было бы очень интересно узнать, кто его придумал. Наверное, как всегда, сначала тоже хотели, как лучше. Казалось бы – все просто. Надо было набрать 20 кг старой бумаги, сдать и в обменном пункте получить талон, который в специальном отделе книжного позволял приобрести «книгу». Но только ту, которая у них была сейчас (естественно выпущенная в рамках этой программы). А то, что она могла быть тебе заведомо не нужна, никого не волновало. Это были твои проблемы. Потом, правда, правила слегка изменили, давая теоретическую возможность приобретения некой конкретной книги (первые сданные 5 кг давали право на абонемент с названием произведения, который потом до 20 кг надо было дополнить и терпеливо ждать его появления). Теоретически: сколько талонов было продано, столько и соответствующих книг должны были напечатать. Но это теоретически… Оставалось желаемое выловить – не во все магазины оно приходило, и очень часто по дороге до магазина часть его испарялась.
Поэтому очень скоро талоны стали некой суррогатной валютой. Приемщики жульничали при взвешивании – и через посредников сбывали сэкономленные на этом талоны, которые можно было тут же за углом пункта купить (конечно, не за 40 коп.). И всяких типов хватало, крутящихся около книжного чтобы продать талоны прямо у места покупки остро жаждущим и денежным клиентам. С ними боролись, но в общем то смотрели сквозь пальцы. По сравнению с фарцовщиками и валютчиками это не считалось уж совсем уголовным нарушением закона. Так, мелкие шалости.
Книги, приобретенные таким методом, далеко не всегда были нужны тому, кто их ухватить успевал. Их тоже можно было обменять или продать по спекулятивной цене. Буквально в каждом крупном городе очень быстро возник книжный черный рынок, на котором все эти операции и проворачивались. Макулатурные книги в зависимости от качества печати и оформления (в первую очередь), ну а уж потом автора и содержания скоро стали делиться по категориям. И их цена не имела ничего общего с государственной, иногда даже присутствующей на обложке.
Самое интересное было в том, что основное количество тех, кто такие книги приобретал, их не читали. Просто ставили в гостиной на стенку и все. Для престижа. Но, конечно, желательно только первой категории, чтобы было красивее. Мода такая была – причем всеобъемлющая. Такая показательная библиотека была неким символом успешности, способности ее хозяев «доставать» дефицит. Наряду с хрусталем (желательно чешским). Ну и обязательно стенкой (югославской), на которую книги ставились. Была страна читающая, стала – «хапающая». Процитирую Аркадия Северного: