Ника застыла в центре помещения не зная, что сказать. Какое бы слово не сорвалось с её губ сейчас, скорее всего оно бы оказалось ложью. Правду эти дети скорее всего не смогли бы принять. Для них смерть была чем-то далеким и непонятным. Для них это был любимый хомячок, переставший двигаться в своей клетке поутру, после чего мама и папа завернули его в какую-нибудь тряпку и унесли, сказав, что он заболел и больше не сможет играть. Возможно, кто-то из этих детей даже был на похоронах бабушки или дедушки, но вряд ли что-то понял кроме того, что больше не увидит этого человека никогда. Это было грустно, но так чуждо и непонятно. И это было нормально. Дети не должны этого знать до определенного возраста, не должны задумываться о смерти, потому-что они едва только начали жить в этом странном и жестоком мире. До какого-то времени родители смогут их ограждать от всего того хаоса, происходящего где-то там снаружи, в их взрослом мире. Смогут научить их пониманию некоторых вещей, смогут подготовить их к грядущим трудностям. Конечно, невозможно подготовить ко всему, но можно попытаться… Однако… Эти дети, сидящие в полумраке грязной каморки, дрожащие от пронизывающего холода и страха, слишком рано столкнулись с тем, к чему никто и никогда не смог бы их подготовить – с чрезмерной жестокостью и насилием со стороны других взрослых. И теперь им придется столкнуться ещё и со смертью… Дэн ясно выразился. Всех в расход… Кроме того мальчика, что нарушил все его планы.
Ника отыскала взглядом этого мальчугана. Он лежал без сознания на вонючем тюфяке в правом углу каморки. Дети старательно обходили его стороной. Ника заметила это ещё давно. С каждым днём этот несчастный малыш, свято верящий в то, что скоро приедет его дедушка и всё это закончится, становился всё мрачнее и нелюдимее, будто внутри него постепенно начинала выгорать искра самой жизни. Он не хотел ни с кем говорить, почти не ел и большую часть времени спал на своём тюфяке в углу, коротая время до своего «спасения». Но дедушка так и не приехал… Мальчуган так и не узнал, что его старик умер больше полугода назад. Он продолжал ждать, буквально весь пропах кислым едким запахом, который источал грязный тюфяк, служивший ему постелью. Нике пришлось изрядно постараться чтобы смыть всю вонь и грязь, налипшую на этого несчастного обманутого ребёнка. Чтобы потом какой-то жирный индюк мог удовлетворить свою похоть…
– Ну и что ты мнешься? – раздался за спиной голос Дэна. – Либо ты сейчас начинаешь делать уколы, либо их буду делать я и первым пациентом окажешься ты.