— Вы просите так мало, — Кэссиди сама не узнала свой голос, так он изменился.
— Я прошу все!
Он сумасшедший. И как она раньше это не поняла? Человек, лишивший жизни своих близких, но продолжающий после этого жить сам, человек, способный дразнить, мучить и гипнотизировать, человек, способный и ее свести с ума! Кэссиди беспомощно оглянулась по сторонам, а потом снова посмотрела на Тьернана и поняла, что пропала. Он притягивал ее точно магнитом, все ближе и ближе, пока она не поняла, что тонет, причем тонет добровольно. Неужели и Диана Скотт-Тьернан пошла на смерть с такой же охотой?
Кэссиди помотала головой, пытаясь стряхнуть с себя колдовские чары.
— Нет, — сказала она, скорее пытаясь убедить себя, нежели отказывая ему.
— Разумеется, — мягко сказал Тьернан, — я согласен и на обычный половой акт.
Кэссиди резко вскинула голову и, натолкнувшись на его холодный взгляд, пришла в бешенство.
— Для вас это просто игра, да? — Она рывком высвободила руку. — Убийство приятно пощекотало вам нервы, а наша обыденная жизнь скучна. Вы получаете удовольствие от того, что смущаете, сбиваете с толку и мучаете ни в чем не повинных людей.
— Я сбил вас с толку, Кэссиди? — как ни в чем не бывало осведомился он. — Вы смущены? Чем? Из-за чего?
Кэссиди взбесили и слова, и тон, которым они были сказаны.
— Я раскусила ваш блеф, Тьернан. И я пойду до конца. Спрашиваете, согласна ли я трахнуться с вами? Что ж, если я разденусь донага и отдамся вам, вы оставите меня в покое?
— Что вы под этим подразумеваете?
— Что вы перестанете меня трогать и дразнить и не станете цепляться с разговорами.
— Как, и это все? Значит, можно корчить рожи, пялиться на вас, целовать, гипнотизировать…
Господи, как же она его ненавидела!
— Вы все оборачиваете игрой, да? Неужели вы не способны хоть раз ответить честно?
— Объясните мне, что это такое, и я отвечу, — невозмутимо промолвил Тьернан.
Тут у Кэссиди в голове все смешалось.
— Идите вы, знаете куда?! — зло проговорила она.
— Только вместе с вами, — невозмутимо ответил Тьернан.
Он высился перед ней, стоя близко, почти вплотную, уверенный, хладнокровный и чарующе прекрасный в лунном свете. И снова он забавлялся ею как игрушкой, подзуживая, подначивая и побуждая к бегству.
Нет, не могла она оставаться в этой квартире с отцом и пуще прежнего боясь налететь на Тьернана.
— Я раскусила ваш блеф, Ричард, — повторила Кэссиди. — Давайте договоримся: я ложусь с вами в постель, а вы оставите меня в покое. Хорошо?
Черт бы побрал его насмешливую улыбку, эти искорки в бездонных черных глазах.
— Вот, значит, насколько вы любите своего отца, — задумчиво произнес Тьернан. — Ради него даже готовы отдаться дьяволу. Да, в этом дело? Вы готовы принести себя в жертву? Вкусить дьявольской любви и принять во чрево дьявольское семя. Это правда?