– Втроем, – поправил Лихо Одноглазое.
– Нет, я не ошиблась, – возразила Защитница Севера. – И ты, и Чародей останетесь здесь, в Беловодье! Именно вам я поручаю охрану города и его жителей!
– Но какой толк от меня здесь?! – не понимал Кирилл. – Я сумел отвергнуть Тьму, но принял ли меня Свет?! И примет ли когда-то?!
– Тебе этого и не нужно, – улыбнулась Чародею Валькирия. – Вглядись в себя! Прислушайся! Что ты чувствуешь? Кого ты чувствуешь?!
– Книгу, – растерянно прошептал Кирилл. – Во мне сохранилось только знание Книги, принявшей меня в ученики на леднике! И полностью исчезла магия Тьмы!
– Вот и хорошо, – кивнула девушка. – Этого будет достаточно, чтобы подержать жителей Беловодья, – перевела взгляд на управляющего:
– Ну а в случае атаки, нам поможет дар Олега Львовича, – смущено улыбнулась, – это ничего, что я тебя так назвала?
– Ничего! – сверкнул единственным глазом Лихушко. – Я вон тоже никак не привыкну ни к тому, что ты так повзрослела, ни к новому имени.
Собеседники рассмеялись, словно сбросив с плеч непомерную тяжесть.
Защитница Севера встала:
– Уже утро! Мне нужно собрать горожан и объяснить им необходимость происходящего! Русалки отправятся вместе с нами! – наморщила лоб, словно стараясь припомнить еще что-то упущенное из виду:
– Нужно кому-то поручить яйцо! В домах горностаев всегда тепло. Их постели мягки и станут прекрасным местом, где можно оставить яйцо!
– Нет, – Реджина покачала головой. – Я возьму яйцо с собой! Что-то подсказывает – нам не стоит разлучаться!
– Как знаешь, – согласилась Валькирия. – А теперь – поспешим во двор! Я чувствую, что он уже заполнен горожанами!
***
(в этот же день в Прави)
– Они идут! Они уже близко! – возвещала из Ирия вещая птица Сирин. – Боги Прави! Поспешите в отель «На неведомых дорогах»!
– И чего разверезжалась на все миры, как резанная? – Жива, гостившая в родительском тереме пока её муженек шлялся непонятно где, зачерпнула ковш квасу и выпила залпом.
– Поостереглась бы ты так о вещей птице говорить! – одёрнул сестру Перун, заскочивший посоветоваться с отцом по неотложному делу. – Услышат Первородные, накажут! Беды не оберешься!
– Да?! – жена Даждьбога вскочила с лавки, встала перед братом, уперев руки в бока. – И скажи на милость, может ли быть наказание большее, чем знать, что не люба для собственного мужа?!
– Сама выбрала – вот и терпи! – прикрикнул на сестру бог. – И начинай собираться! Призыв вещей птицы прозвучал для всех! Так что пакуй сарафаны да кокошники! – усмехнулся и вышел за порог.