Удалось Мири-Милке выяснить некоторые обстоятельства бурного супружества левита и его наложницы. Осведомленные женские источники донесли, что Цадок поначалу и впрямь любил Дину, но мужская любовь, как известно Мири-Милке, есть тростник слабый, ветром колеблемый. Цадок польстился на другую – Мерав моложе и свежее. Дина, якобы, обиду не стерпела и за измену отплатила той же монетой. Цадок в гневе вернул неверную отцу ее, а сам радовался в душе и зажил с Мерав.
Хоть и велико было доверие Мири-Милки к женским рассказам о сердечных делах, но, как учил опыт, проверка не вредит. “Если есть в этом правда, – рассуждала она, – то почему обретший новую подружку Цадок вдруг решает вернуть изменщицу? Чую: не любовь тут, а сребролюбие. Сейчас необходимо говорить с отцом Дины.”
Раздался стук в дверь. Вошел Бнаяу. “Коли городской сановник самолично пожаловал, значит не терпится поделиться успехом!” – подумала Мири-Милка.
– Мир тебе, драгоценная моя свояченица!
– Мир и тебе, дорогой зятюшка!
– Есть новости, Мири-Милка. Хорошие и не очень. Каков твоего сердца настрой, что желаешь вперед узнать?
– Вольному воля, спасенному рай! Своего сердца стук слушай и Бога не серди. А моя значимость малая, да дела суетны.
– Хитра ты, свояченица, и о себе много понимаешь. По заслугам, однако. Теперь слушай. Поймали мы некоего Урию из банды. Сам-то он, похоже, не причастен. Назвал нам имена насильников – Арель и Дарель. Они прячутся где-то. Ищем их. Выход из города запретили.
– Молодец, Бнаяу! Это, я полагаю, была хорошая новость. Теперь выкладывай плохую. Я старая, меня ничем не потрясешь.
– Юная девица исчезла из дома. Старики-родители плачут. Хватились ее в ночь несчастья, с Диной случившегося. Вот совпадение злополучное! Бывает, неделя, а то и полторы, мирно пройдут в Гиве, и вдруг враз две беды!
– Не знаю, Бнаяу, совпадение ли это! Приметы пропавшей выспросил у стариков?
– Не сомневался, Мири-Милка, что этот вопрос ты сразу и задашь! Эй, парень, заходи, – крикнул старейшина оставшемуся снаружи скромному судейскому юноше, – опиши-ка госпоже, как выглядела девушка.
Бнаяу перевел Мири-Милке невнятное бормотание в связную речь. Она слушала внимательно, потом повторила слово в слово. “Великолепная память у старушки. Пожалуй, она могла бы заменить помощника моего, – подумал Бнаяу, – впрочем, тот одараен достоинством косноязычия!”
9
Баная предоставил в распоряжение Мири-Милки колесницу самого мягкого хода, в которую были запряжены две быстрых, но спокойного нрава лошади. Возничий помог ей уложить немудреный багаж и провизию, и важная посланница направилась в Бейт-Лехем к Эйнаву, отцу Дины.