– Чудненько, – сказал он скорее насмешливо, чем радостно. Десять сантиметров. Как раз к утру управимся, да, детка? Как там, от работы дохнут кони?
– Ну а я бессмертный пони, – ответила Даша и снова принялась долбить лопатой землю.
Еще через несколько минут ее лопата со звоном стукнулась обо что-то металлическое.
– Блииин, – протянула она, – неужели плита? Нам ее не вытащить самим…
Эдик обстучал землю рядом вокруг. Кое-где лом ударялся в твердую преграду, но в основном уходил в землю без особых препятствий. Они принялись долбить с еще большим остервенением и через несколько минут поняли, что это не плита, а всего лишь поперечная балка, которая держала на себе гранитный бордюр цветника и не давала ему осесть вглубь. Таких балок оказалось три.
– Фигово, – произнес Эдик, – Они будут нам знатно мешать. Теперь придется проявлять чудеса изворотливости.
– И ничего не фигово. Прикинь, если бы тут целая плита лежала? Мы бы руками ее ни за что не вытащили, пришлось бы возвращаться и придумывать какую-нибудь легенду, чтобы пригнать сюда технику и провести эксгумацию по всем правилам. И то не факт, что удалось бы выбить разрешение. Потому что я ей никто и звать меня никак. Так что, продолжаем, большой Эд!
– Слушаюсь и повинуюсь! – съязвил Эдик, и тут же сменил тон с насмешливого на озабоченный, – Ты как? Отдохнуть еще не хочешь?
– Нет, я хочу успеть до утра, пока нас тут не застукали, а у нас как-то очень медленно все получается.
Даша оказалась права: следующие два часа они работали напряженно и молча, сил на разговоры не оставалось. Ее даже бросило в жар, футболка стала влажной и прилипла к спине, волосы под шапкой тоже слиплись в тонкие пряди. Но останавливаться пока не хотелось, они все откладывали и откладывали этот момент до тех пор, пока сделать это стало совсем уже необходимо.
– Хорошо бы попить чайку, а? – сказал Эдик, вылезая из ямы, глубина которой доходила им уже почти до бедер, и с болезненной гримасой пытался распрямить ноющую спину. – Девочки направо, мальчики налево, – хохотнул он и направился в темноту.
С такой же гримасой вылезла и Даша, но боль в спине была такой сильной, будто кто-то загнал под кожу раскаленный кусок железа и поворачивал из стороны в сторону. На четвереньках она доползла до сумки и достала термос и перекус.
Внезапно поднялся ветер, швырнул Даше в лицо горсть сухого, как песок, снега. Даша отставила термос в сторону и потерла слезящиеся глаза руками, а когда отняла от лица руки, мир показался ей мутным, словно в чужих очках. В этот момент она и увидела демона. Она стояла у ствола березы, протянув обе руки к Даше, в той же самой одежде, в которой всегда показывалась Даше, а ветер обвевал ей вокруг ног плащ и трепал длинные седые волосы. От нее шел отвратительный запах, а на губах застыла кривая ухмылка. «Уходи!» – хотела сказать Даша, но у нее сдавило горло. Она перемигнула от набежавших слез и услышала хруст веток за спиной. Обернувшись, она увидела Эдика, выходящего из-за деревьев. Он хотел было что-то сказать, но вдруг осекся и замолчал. На него было больно смотреть: лицо стало смертельно бледным, в глазах застыл ужас, он весь дрожал.