– Я рад, что ты помнишь, что примерилась со своей жизнью здесь. Попроси меня… – шепнул золотой.
– Нет! Не буду я тебя ни о чём просить. Не о чем! Память у меня хорошая. И впредь, никому не буду рассказывать ни о себе, ни о своём мировоззрении, ни о своих желания. Особенно родной крови. Клянусь! Клянусь, что и мстить за то, что случилось, не буду. Клянусь! – не смотря на золотого мужчину, произнесла Мира клятву. Две!
Маленький складной ножичек показался в нежной руке, и холодный клинок коснулся мужской шеи. Повернулась девушка за оружием, оказалась лицом к лицу со своим любовником.
Оба понимали, что таким ножом, она может его резануть как кошка когтем, но не причинить вред. Протянул мужчина девушке другой нож, посерьёзней. Нож человека, которого на Земле она называла отцом, которого убил он. И по какой-то непонятной причине хранимый ярым, как реликвия.
Они держали в руках два ножа одного мастера, таких похожих, таких родных…
Совсем сплохело Мире: замутило её, закружилась голова. Удержалась, чтобы не упасть, прильнув к мужчине. Ксандр дёрнулся, огляделся, чтобы позвать кого-нибудь.
– Не зови никого. Я сейчас…, всё будет хорошо! – испугалась она, что заметив её плохое состояние, слабость, Лютый не пустит проводить брата. – Ммм…
В глазах темнело, сознание вот-вот готовилось «уснуть». Зубы она сжимала от боли…
Ксандр чувствовал её состояние и не сказать не мог.
– Звёздочка моя, прости! – приобнял мужчина теряющую сознание милую сердцу девушку.
– Лютый, (пронзительно свистнул царственный), твоей жене плохо.
– Ничего страшного, – посмотрел в их сторону снежный повелитель, – в её положении это нормально, если тебя не затруднит, принеси её сюда.
О, да! на жену Лютого хотели посмотреть и те, сидевшие за пределом ветреных границ, великие повелители мира, предвкушая увидеть невероятную красоту.
Ксандр взял девушку на руки и понёс. Он нёс её аккуратно, слегка прижимая к своей груди, к своему сердцу. Опускать на лавку не торопился, дал приютившим его род «ветрам» понять, что не даст он её в обиду. Никому! Оторвал от себя, от своего сердца тёплый комочек. Посадил на лавку мужа со свободной стороны, с другой восседала Розмарина, у ног которой сидело голубоглазое семейство.
Ножи в руках супруги не скрылись от ледяных глаз. «Позже…»
Торопить мать с детьми Лютый не стал. Ничего предосудительного в их встречи не было. Наоборот.
И ожидаемая реакция, «потустороннего мира» на его рыжую бестию не смутила. Послышался смешок, хмыкнул кто-то из великих истинных ярых, чего-чего, а такого убожества они точно не ожидали.