– Вовсе нет! Я и сам готов целовать тебя без устали: такие нежные и сладкие у тебя губы!
Теперь, когда невидимые глазам дозоры бывших ратников Гисборна возле дома Эллен были сняты, они вновь оказались одни в безлюдном лесу. Ощущение полной оторванности от окружающего Шервуд мира, где кипела жизнь, подарило им то, чего никогда не было в жизни ни Джеффри, ни Эллен. Они вели себя как пара юных молодоженов, забыв о прожитых годах, охваченные неудержимым влечением друг к другу. Только в отличие от обычных новобрачных, которым жизнь позволяла сладостное уединение от силы на пару дней, а то и меньше, Шервуд одарил Эллен и Джеффри столькими сутками, что они потеряли им счет. Да они и не вели счет времени, проведенному вместе. Не довольствуясь ночами, они и в дневные часы предавались друг другу там, где их застигало желание.
Один раз Джеффри затащил ее на сеновал, когда они пришли в конюшню с самыми благими намерениями – почистить и покормить лошадей. Другой раз они отправились в лес за валежником: октябрь сменился ноябрем, и они берегли дрова в преддверии непогоды и холода. В лесу, повстречавшись глазами с Эллен, Джеффри в следующий же миг прижал ее спиной к старому могучему дереву и подхватил под колени, а она, запустив пальцы в густую волнистую гриву его темно-русых волос, отдалась ему без всякого стеснения и лишь тихо вскрикивала, впиваясь в его губы жадными поцелуями. Сопровождая его к водопаду, Эллен однажды отважилась и, сбросив одежду, встала рядом с ним под поток ледяной воды. Джеффри тут же схватил ее на руки и вынес на берег.
– С ума сошла, Нелли! Это мне холод нипочем, а у тебя нет подобной закалки. Смотри, вся дрожишь! Не знаю, как отогреть тебя.
Разумеется, он знал, и согрел ее так, что она нескоро пришла в себя и поняла, где находится.
– Послушай, – однажды сказал Джеффри, внимательно глядя на Эллен, – ты ни разу не попросила меня сдержаться, всегда разрешаешь выплескивать семя в тебя. Я уже и спрашивать у тебя разрешение давно перестал! Но я не заметил, чтобы ты заваривала какие-нибудь травы и пила отвар. Значит, ты совсем не предостерегаешься от зачатия. Не боишься, что понесешь от меня?
Эллен усмехнулась враз отвердевшими губами и покачала головой:
– Нет, Джеффри, не боюсь. Помнишь, я рассказала тебе, как вытравила ребенка, зачатого Гаем Гисборном? Совершив этот грех, я стала бесплодной.
Сказав это, она испугалась, что после ее признания Джеффри охладеет к ней. Бесплодность – наихудший порок женщин в глазах мужчин. Преклонив перед Эллен колено, Джеффри заглянул в ее грустное лицо и улыбнулся с такой же грустью.