– Мне не надо ни думать, ни гадать – я знаю в точности, по кому тосковал и тоскует Джеффри.
– С какой легкостью с твоих губ слетает его имя! Ничуть с не меньшей, чем имя Робина, которое отныне тебе лучше не поминать всуе!
– У них много общего, – сказала Эллен, чем окончательно привела отца Тука в ярость. – Да, Джеффри уступает Робину, но он не лишен достоинств, и Робин заметил их, а ты отказываешься поверить даже моим словам.
Отец Тук пристально посмотрел на нее и неожиданно спросил:
– Да ты, я смотрю, влюбилась в него! Так и есть? Отвечай, Эллен.
От такого вопроса она пришла в замешательство и, помотав головой, гневно ответила:
– Нет! Как ты мог подумать, что я в него влюблена?
– А что я должен думать? – немедленно возразил отец Тук. – Ты делишь с ним постель, защищаешь его, всячески пытаешься обелить, закрываешь глаза на то, что он, в отличие от тебя, тоскует по Гисборну, со смертью которого остался без хозяина.
– Вовсе не по Гисборну! – выйдя из себя, крикнула Эллен и решилась открыть отцу Туку сокровенную тайну Джеффри. – Ты же не знаешь, что он всю свою жизнь…
Резким взмахом руки отец Тук оборвал ее, не дав договорить:
– Не знаю и знать не хочу. Все, что я намеревался выяснить у тебя, стало для меня ясным как день. И прекрати оправдываться тоской: тебе просто нравится спать с ним. Видно, он угодил тебе лучше, чем я. Да? Признайся же честно!
Сжав губы, Эллен замкнулась в глухом молчании, чем еще больше вывела из себя отца Тука, которого охватили обида и ревность. А что она могла сказать? Что ей действительно хорошо с Джеффри, и не только в постели? Что его общество дарит ей радость и ей рядом с ним легко и спокойно каждую минуту? Что ей нравится и разговаривать с Джеффри, и просто молчать вместе с ним? Что, гуляя с Джеффри по лесным тропинкам, ей отрадно держать его за руку и таких прогулок рука об руку с желанным мужчиной в ее жизни никогда не было?
– Уходи, – глухо сказал священник, прочитав ответ в глазах Эллен, – я не хочу тебя видеть. Лучше подумай о том, как ты покажешься всем на глаза, вернувшись в Веардрун. Помнишь, как Марианну обвиняли в предательстве? А ведь она была ни в чем не повинна. Ты в отличие от нее виновна. Своему любовнику передай, что я ошибся, посчитав его грех более тяжким, чем твой. Скажи, что я отпускаю ему грехи, в которых он мне покаялся, но делать то, о чем он просил, не стану, даже если он приставит мне к горлу меч. Уходи, Эллен, – повторил отец Тук. – Ты в моем благословении не нуждаешься, и я тебе его не даю.
Эллен, не споря, поднялась со скамьи и покинула церковь. Джеффри ждал ее за дверью, прислонившись к коновязи и сложив руки на груди. Ему мгновенно бросились в глаза подавленность Эллен и бледность ее лица. Подойдя к нему, она молча отвязала поводья рыжей кобылы.