Прежде чем помочь Эллен забраться в седло, Джеффри сказал:
– У меня есть к тебе просьба, и я очень надеюсь, что в ней ты мне не откажешь.
Эллен почувствовала укол в сердце.
– Я сделаю все, о чем бы ты ни попросил.
Ответив так, она испугалась, что он снова начнет уговаривать ее выйти за него замуж. Джеффри окинул Эллен насмешливым взглядом и покачал головой:
– Не обмирай, Нелли! Отказалась идти со мной под венец – твоя воля. Я прошу тебя совсем о другом. Ты как-то сказала, что их похоронили здесь, в Шервуде. Отведи меня на их могилу. Она ведь у них одна на двоих, верно?
– Да, верно, – ответила Эллен.
Она подумала, что сама давно не была на кладбище. Если бы не просьба Джеффри, то и покинула бы Шервуд, не попрощавшись ни с кем. Хотя нет, не будь Джеффри, за ней приехал бы Джон, а он непременно заглянул бы к друзьям.
На полпути к березовой роще Эллен вдруг вспомнила про магический круг. Как же Джеффри попадет на кладбище? Ведь круг его не пропустит! Но, к удивлению Эллен, ничто не воспрепятствовало Джеффри как доехать до рощи, так и зайти в нее.
В обоюдном молчании, приличествующем месту, где они оказались, Эллен и Джеффри прошли вдоль рядов надгробных камней, припорошенных снегом. Возле могилы Робина и Марианны Джеффри опустился на колени прямо в снег. Эллен осталась стоять позади него. Каждый из них смотрел на надгробный камень, но видел одно имя из двух. Эллен, не отрывая глаз от имени Робина, окончательно утвердилась в правильности своего решения вернуться в Веардрун. Джеффри, созерцая буквы, складывавшиеся в имя Марианны, смирялся с тем, что его путь продолжится не так, как он мыслил. «Скажи мне правду, Джеффри, – прозвучал в его голове голос сэра Гая. – Что все-таки тобой двигало, когда ты приказал защищать ее во Фледстане? Ты действительно неправильно истолковал мои слова?»
****
Приближался рассвет, а с ним и назначенный час битвы у Трента. Долгая исповедь сэра Гая командиру его дружины подошла к концу, все приказы были отданы, а слова сказаны. Но оказалось, что у сэра Гая оставался еще один вопрос, и он его задал. Джеффри понимал, что рискует головой, но откровенность, с которой сэр Гай говорил ночью, не щадя и не обеляя себя, исключала ответные недомолвки и оговорки, и Джеффри сказал:
– Желание спасти ее жизнь, милорд. Любой ценой.
– Даже ценой собственной жизни? – усмехнулся сэр Гай и, не услышав ответ, очень внимательно посмотрел на него: – Ты был со мной много лет, я доверял тебе без оглядки, но кому ты служил на самом деле? Мне или Рочестеру?
– Вам, сэр Гай, – ответил Джеффри, и в этих словах тоже не было лжи.