У Джеффри были догадки на этот счет, но он предпочел получить ответ из уст сэра Гая.
– Почему!.. – сэр Гай вскинул голову и, прищурившись, посмотрел вдаль. – Я развязал эту войну и, как оказалось, на руку королю Иоанну. Да, я мог бы и завтра остаться в стороне, наблюдая, как Рочестер и его войско сражается с королевскими ратниками, но не могу, Джеффри. Не принято оставлять друга в беде, но иной раз это же правило распространяется и на заклятого недруга. Тем более что он согласился исполнить мое давнее желание и скрестить со мной меч, – опустив глаза на Джеффри, сэр Гай очень тихо, но непреклонно сказал: – Один на один, он и я, а ты будешь лишним. На этот раз я избавлю тебя от выбора, а заодно и от смерти. Рочестеру все равно – буду я один или с тобой, но я желаю смыть с себя позор давнего бесчестия.
Джеффри неодобрительно нахмурился:
– Милорд, нельзя идти в битву с мыслью о собственной гибели!
Сэр Гай устало улыбнулся:
– Не трать попусту слов! Прежде ты не был в этом замечен ни разу. Давай смотреть правде в глаза: мне против него не выстоять, но я ничуть этим не огорчен. Ты не пойдешь со мной. Если не будет нужды спасать леди Марианну, отыщи меня, когда битва закончится. Не бросай на поживу мародерам и растерзание воронью. Это все, а сейчас оставь меня. Я хочу помолиться.
****
Победу одержал вольный Шервуд, и ни о ком, кроме как о погибшем сэре Гае, заботиться не пришлось. И вот они оба – граф Роберт и леди Марианна – сейчас перед ним, в безлюдном лесу, под снежным покровом, и тоже не нуждаются ни в его заботе, ни в его служении. Женщине, что стояла сейчас возле него и чье легкое дыхание растворялось облачком пара в морозном воздухе, он тоже оказался не нужен. Но жизнь продолжалась независимо от его надежд, чаяний и ожиданий, и теперь он искал совета погибших, чьи имена навечно врезались в камень, – совета, как ему жить дальше.
Вынув меч из ножен, Джеффри с силой вонзил его в землю и, обхватив ладонями рукоять, низко склонил голову. «Лорд мой, граф Роберт, – думал он, пристально глядя на имя, высеченное рядом с именем леди Марианны, – ты счел меня достойным своего приглашения и проявил понимание, когда я не смог его принять. Ты был настолько великодушен, что вверил мне женщину, которой сам покровительствовал. Но она отвергла меня. Наверное, я не заслужил ни ее, ни твоего великодушия. Но я смею просить тебя вновь проявить ко мне милосердие и указать путь, которому я последую, куда бы он меня ни привел!»
Эллен терпеливо ждала, пока Джеффри закончит молиться. Он беззвучно шевелил губами, и она смогла услышать только одно: