– Мне нет нужды вспоминать их, – тихо ответил Джеффри. – Каждое слово, что она произнесла, вырезано в моей памяти.
Он говорил, граф Линкольн молча слушал и, когда Джеффри замолчал, откинул голову на спинку кресла и посмотрел вдаль серебристыми, как у сестры, глазами.
– Да, – выдохнул Реджинальд, – слово в слово! Все, как мне говорили два ратника Брайана де Бэллона.
Джеффри вскинул бровь. Заметив это, Реджинальд тяжело усмехнулся:
– Друзья Робина обо всем рассказали мне, но я хотел убедиться сам. Настоятельница умерла раньше, чем я добрался до Кирклейской обители: отпевание, погребение, устройство дел в Веардруне и переезд племянниц в Стэйндроп… Я приказал захватить кого-нибудь из людей Бэллона, из тех, кто были с ним в том монастыре. Они красочно рассказали, как убивали Робина, а следом за ним Марианну.
Поймав быстрый взгляд Джеффри, Реджинальд покачал головой:
– Нет, мне не пришлось применять к ним пытки. Они сами были в ужасе от того, чему стали свидетелями. Если смерть Робина не особенно впечатлила их – они больше думали о том, что могли пасть от его меча, – то убийство моей сестры повергло в смятение. Поэтому они рассказали мне все, что видели и слышали, по доброй воле.
Джеффри не стал спрашивать, что сталось дальше с ратниками Бэллона. Едва ли граф Линкольн отпустил их на свободу, рискуя, что они вернутся к своему господину и признаются в том, что откровенничали с братом графини Хантингтон.
Утомленно закрыв глаза, Реджинальд долго молчал. Джеффри увидел, как по его губам пробежала невыразимо грустная улыбка. Не открывая глаз, граф Линкольн чуть слышно сказал:
– Робин был моим другом. Больше того, он был моим правителем, хотя ты вряд ли поймешь, о чем я.
– Я понимаю, ваша светлость, – решился сказать Джеффри и, встретив взгляд мгновенно открывшихся глаз графа Линкольна, пояснил: – Сэр Гай пытался стать одним из вас. Отказ графа Роберта принять его в ваш круг стал краеугольным камнем их вражды.
– А как тебе стало об этом известно? – спросил Реджинальд, не сводя с Джеффри очень пристального взгляда.
Джеффри усмехнулся и пожал плечами:
– Иной раз сэр Гай снисходил до откровенных разговоров со мной. Я знаю о Посвященных воинах, ваша светлость.
– Знаешь, – повторил Реджинальд, задумчиво глядя на Джеффри. – А знаешь ли ты, что никто не узнает о Посвященных, не имея на то права?
Джеффри счел благоразумным промолчать. Граф Линкольн вздохнул, тяжело поднялся с кресла и, заложив руки за спину, зашагал по комнате.
– Все шло как должно, – думая вслух, сказал он. – Но потом что-то нарушилось. И сейчас мне не дает покоя мысль, что если бы Марианна не оказалась связанной с Робином, то прожила бы долгую и спокойную жизнь.