С шустрым преферансистом в клетчатом пальто и его напарником-извозчиком коллеги из Особого отдела справятся, за это он не беспокоился. Но что будет, если от них уйдет тот, у кого в кармане конверт с якобы секретными данными? Ниточка, ведущая к тайному обществу или еще куда-то, может оборваться. Да, не исключено, что на этих конспираторов, готовых без колебаний убивать, выведут извозчик и «клетчатый» человек – при условии, что их возьмут живыми. А если нет? Если они всего лишь мелкие сошки?
В любом случае, к руководству тайной организации ближе них стоит этот усач, решил штабс-капитан. Конечно, полезно было бы посоветоваться с Николаевым. Увы, он метрах в пятидесяти отсюда – замыкает всю их процессию, не сближаясь с Ушаковым, чтобы не выдать слежку. Он наверняка и усача еле увидел только со спины. Сновать же сейчас вперед-назад – самый верный способ раскрыть их перед хозяином черного пальто.
Пока штабс-капитан анализировал ситуацию, связной от заговорщиков окончательно и бесповоротно определился с целью своего движения. Это был «Гранд-отель» на северной стороне площади. Что там располагалось ныне, после всех потрясений и переворотов, Ушаков не знал. Сказывался первый день в Москве после двухлетнего перерыва. У главного входа в гостиницу он увидел несколько автомобилей с шоферами, а также пять или шесть извозчиков в ряд.
«Сейчас на извозчика – и ходу. Заметит слежку, нырнет в те же переулки, во дворы – и конец операции». Ушаков быстро обернулся. Нет, Николаев слишком далеко от него, и никаких жестов с его стороны. Епифанов подтянулся, брел позади, шагах в пятнадцати-шестнадцати с осоловелым видом, расстегнув свой полушубок и пару верхних пуговиц на рубахе под ним. Ни дать, ни взять, торговый человек раньше времени сбыл товар и успел принять горячительного на грудь.
Больше рассчитывать было не на кого. До стоянки перед «Гранд-отелем» оставалось два десятка шагов.
Ушаков преодолел большую их часть легким, пружинистым бегом, ступая на носки. Из-за снега его приближение оказалось неслышным для объекта. Усач что-то почувствовал только в последний миг, развернулся навстречу офицеру, но это было всё, на что ему хватило времени.
От первого удара в живот неизвестный сложился пополам, после второго, по затылку, рухнул на колени. Ушаков болевым приемом заломил ему руку за спину. Епифанов подбежал буквально тут же, звякнул наручниками.
– А ну-ка, не дергайся!
На стоянке сделалось мимолетное волнение, от подъезда к ним кинулись двое, оба в одинаковых полупальто и, как вначале почудилось Ушакову, с одинаковыми лицами.