– О да! В нашей сети – крупная рыба: тот самый господин Лукашевич из Внутреннего бюро. Оба указали на него, и приметы сходятся. Их допрашивали раздельно, так что ошибки быть не может.
– Мы знали его приметы? – спросил Ушаков.
– Наш агент кое-что передал заранее, – подтвердил Николаев. – Он же и надоумил их насчет завода. Клюнули!
– Провокация?
– Важный элемент сыска, без нее никуда, – помощник шефа контрразведки ободряюще хлопнул Ушакова по плечу. – Помните того молодца, который плевался в магазине? Это и есть Лукашевич. Николай Петрович побеседует с ним тет-а-тет, прямо сейчас.
– Заговорит ли?
– Не сегодня, так потом расколется. Если верить очевидцам, у атамана Семёнова24 он уже всё выложил бы, но… адмирал запрещает нам физические меры воздействия. Воля Верховного правителя – закон. Хотя кое-кого из наших клиентов я прижал бы, они этого заслуживают, – подытожил Николаев.
Предводитель «Русского национального блока» Василий Шульгин готовился выступить послезавтра с демаршем. Как докладывал агент из его окружения, экспансивный издатель газет «Россия» и «Киевлянин» страстно желал снять с себя грех февраля 1917 года, который никак не могли простить ему истинные монархисты. Один из делегатов, принявших отречение Николая Второго на станции Дно, он собирался предложить участникам Всероссийского политического совещания проголосовать за специальную резолюцию.
– Примерное содержание резолюции таково: от имени всего совещания рекомендовать будущим членам Учредительного собрания утвердить монархическую форму правления – как единственную, вполне соответствующую тысячелетним традициям, – сказал генерал Бабушкин, поглядывая в свои записи.
Верховный правитель принял начальника Особого отдела госохраны поздно, в десять вечера. Наверное, аудиенцию можно было перенести на пятницу, но завтра у адмирала хватало других дел. К тому же, он сам приказал безотлагательно сообщать ему обо всех изменениях обстановки.
– Много желающих поддержать Шульгина?
– Василий Витальевич весьма активен. Ищет сторонников среди прибывших участников – особенно из юго-западных и южных губерний, а также с территории казачьих войск. К нему подключились ближайшие сподвижники. Полагаю, как минимум треть совещания может проголосовать «за», – осторожно высказался Бабушкин.
– Треть? Ну, пускай. Чего нам опасаться? – задал вопрос Колчак.
– Как минимум треть, ваше высокопревосходительство, и при условии, что не случится ничего чрезвычайного, – уточнил Бабушкин.
– Что вы имеете в виду под чрезвычайным событием?
– К примеру, покушение на вас или премьер-министра.