– Смотри. Не отворачивайся. Если твой взгляд будет направлен куда-то в сторону, то Мари будет ещё хуже, а возможно, она будет не единственной, кого ты не захочешь убивать, но придётся смотреть.
Женя подошёл к Мари. Она задыхалась страхом. Металась в разные стороны, пытаясь выбраться из пут. Я понимала, что это конец. Сейчас начнётся то, чего я не хочу видеть. Мне было больно за неё. Как странно, такая, как я, и чувствует боль за другого человека.
Женя накинул ей на шею верёвку и начал душить. Тело Мари дёргалось ещё сильнее, из горла шёл хрип, лицо налилось кровью. Он приблизился к её лицу, глубоко вдохнул её запах и облизал щёку, от подбородка до виска. На какие эмоции он надеется? Что меня это будет возбуждать? Интересовать? Завораживать? Нет. Только боль и отвращение. Глаза её почти стали стеклом, когда он ослабил верёвку и встал на ноги.
Мари хватала ртом воздух, кашляла и боролась с рвотными позывами. Пока она восстанавливала дыхание, Женя подошёл ко мне. Походка у него была неловкая из-за эрекции. Он провёл верёвкой у моего носа, погладил по щеке и уставился, ничего не говоря. Я вздёрнула брови вверх, задавая немой вопрос.
– Чувствуешь? Запах страха.
– Нет, – ответила я, не отводя от него взгляда.
Женя улыбнулся, приложил верёвку к своему носу, вдохнул запах, рукой провёл по своей выступающей ширинке и медленно выдохнул.
– Даю тебе знать, я трахну тебя, когда всё закончится.
Он опустился на колени передо мной, положил ладони на мои ноги и впился пальцами. Придвинулся к моему лицу и глубоко вдохнул.
– Ты страхом не пахнешь. Как странно. Что ты чувствуешь?
– Злость, – прорычала я.
– Моя ты малышка, – губы Жени растянулись в широкой улыбке.
Он поднялся, ушёл куда-то в тень и вернулся к Мари уже с цепью в руке, которую снял с моей сумки.
Женя встал позади неё, накинул на шею цепь и принялся душить. Она опять начала метаться из стороны в сторону, лицо скривилось от боли. Доведя её вновь до обморочного состояния, он ослабил натяжение цепи и кинул её к моим ногам.
Обвив вокруг шеи Мари верёвку, привязал к столбу, достал нож и разрезал Мари руку в области плеча. По коже потекла алая полоска крови. Он сделал ещё порез на другой руке, и ещё, и ещё. На пол капала алая жидкость, со звоном разбиваясь о кафельную плитку. В какой-то момент Мари перестала кричать, я не сразу это заметила, потому что голос её был оглушительным. Голова поникла, грудь вздымалась не так активно. Женя встал на ноги и скрылся в тени. Вернувшись, продемонстрировал инструмент, похожий на плоскогубцы, присел перед Мари и, подняв её лицо, заговорил: