Женя опустился рядом со мной и указал пальцем на верхнюю часть бедра Мари.
– Режь глубоко, во всю ширину. Через минуту она истечёт кровью.
Руки мои тряслись, дыхание было тяжёлым, невыносимо мучительным. Приложив лезвие к её ноге, я подняла глаза.
– Пожалуйста, – прошептала Мари.
– Прости, – чуть слышно произнесла я.
Слёзы наполнили мои глаза, больше не получалось с ними бороться. Сделав глубокий вдох, я полоснула ногу. Мари дёрнулась, но не издала ни звука. Кровь хлынула, и без того залитый пол скрылся за алой жидкостью. Я внимательно вглядывалась в каждый порез, в каждую кровоточащую рану Мари, добравшись до лица, я хотела ещё раз сказать «прости», но не успела, голова её упала вниз, закрыв лицо копной светлых вьющихся волос. С чего начали, к тому и пришли. Только теперь передо мной труп, бездыханное тело, которое больше не поднимет на меня глаз, не шепнёт моё имя. Больше никогда.
Мне стало так плохо, что я, упёршись ладонями в пол, принялась глубоко дышать, борясь с тошнотой и головокружением. Слёзы падали на пол, от ненависти к самой себе я кусала язык, вновь заполняя рот кровью. Она капала туда же, где были и слёзы, смешивалась с кровью Мари и пропадала из виду.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
– Ненавижу, – прошептала я.
– Малыш, ты молодец. Что ты чувствуешь? Боль? Злость? Воодушевление?
Сердце моё сбилось с ритма, пробивая грудную клетку. Злоба разлилась от черепа до желудка. Злоба на себя, на него, на всех в этом мире.
– Ненавижу! – громче с горечью произнесла я.
Женя убрал волосы с моего лица и придвинулся ближе.
– Точнее. Опиши своё состояние.
– Ненавижу тебя. Ты монстр! – я почти кричала.
Не поворачиваясь в сторону Жени, продолжала смотреть на бездыханное тело передо мной.
– Я помог тебе раскрыть себя. Это необходимый этап становления.
– Нет. Этого не должно было случиться. Я так злюсь, меня просто разрывает.
Слёзы жгли глаза, я перестала проглатывать кровь.
Женя встал на колени позади меня. Я чувствовала его дыхание на затылке, под черепом опять разлился зуд. Он провёл левой рукой по луже крови, повернул её ко мне. Несколько секунд я смотрела на алую ладонь, две капли упали вниз, гулко слившись с основной массой на полу.
Женя приложил ладонь к моей шее и сжал пальцы. Страх подступал, руки опять затряслись. Нельзя бояться! Отбрось страх! Смирись! Успокойся! Алана, мать твою!
Дыхание его стало глубже, тяжелее. Хватка с каждым мгновением становилась всё сильнее, я старалась отстраниться от страха, но абсолютно ничего не получалось. Меня трясло. Несмотря на громкое дыхание над ухом, я услышала расстёгивающуюся ширинку, шорох одежды. Сейчас он сделает то, что обещал. А мне страшно. До ужаса страшно.