– Если у тебя есть ко мне какие-то личные дела, то давай отложим их на потом, брат. Для пустой болтовни тоже нет времени. Мой спутник болен и нуждается сейчас в уходе. Поэтому я попрошу тебя покинуть комнату, – сухо бросила девушка, даже не обернувшись.
Манс даже не подумал спорить с сестрой, а лишь вежливо склонил голову и тотчас молча вышел из помещения, задернув занавесь. Лантея проводила его задумчивым взглядом, решив разобраться с младшим братом позднее.
– Аш, снимай рубаху. Лекарь обследует тебя, – обратилась к спутнику девушка и сама примостилась на краешке стола, не собираясь мешать старику выполнять свою работу.
Немолодой хетай-ра с нависшими тяжелыми веками и крючковатыми пальцами деловито подошел к больному, поставив на кровать свою объемную сумку и выудил из-за пояса тонкую костяную трубку с раструбом. Стоило Ашарху послушно избавиться от одежды, как старик приставил незамысловатый прибор к груди больного, прислонил ухо к концу трубки и стал внимательно прислушиваться к дыханию. По прошествии пары минут, лекарь сам себе кивнул, обменявшись короткими фразами с Лантеей и продолжил осмотр. Он заглянул в рот профессора, использовав тонкую стеклянную палочку, чтобы прижать язык, а после ощупал холодными пальцами горло и миндалины больного. Проведя еще несколько манипуляций, старик быстро рассовал свои медицинские приборы по карманам и принялся доставать из сумки различные склянки, пробирки и тканевые мешки, от которых поднимался резкий травянистый запах.
Выставив перед Ашархом на кровати целый ряд лечебных смесей, врачеватель тихо продиктовал что-то Лантее, после приложил кулак к солнечному сплетению, кивнул и удалился из комнаты, еле слышно поскрипывая своими кожаными сандалиями и бренча заполненной микстурами сумкой.
После по приказу Лантеи в помещение впорхнули двое слуг, которые в полном молчании застелили постель темным шелковым бельем, взбили подушки и зажгли благовонные палочки в разных углах комнаты. Они расставили на столе разные подносы и тарелки с яствами, ни одно из которых профессору не было знакомо, принесли графины с ледяной и горячей водой и даже глубокое овальное блюдо из стекла, в котором предлагалось умыться. Стоило им закончить, как Лантея нетерпеливо махнула рукой, скорее прогоняя слуг из помещения.
Только они остались наедине, девушка заварила для своего спутника горячее питье из рекомендованных лекарем трав. И, сунув устало лежавшему на краю кровати преподавателю в руки пиалу, в напряженной тишине принялась ставить ему на грудь припарки, смоченные каким-то дурно пахнущим зельем, от которого кожу мгновенно начинало жечь. Некоторое время Ашарх покорно позволял себя лечить, прихлебывая обжигающий настой, и украдкой наблюдал из-под ресниц за сосредоточенной Лантеей, которая демонстративно избегала взгляда мужчины.