: Странно…, это же салфетка из кафе, в котором я обедаю. Но я её в карман не клал.
Разворачивает салфетку, меняется в лице. Огонёк появляется в глазах Матвея, нежная улыбка окрашивает его лицо.
Матвей закрывает лицо рукой, не веря ещё раз, перечитывает запись на салфетке, аккуратно её сворачивает, кладёт бережно в карман, закусывает нижнюю губу.
МАТВЕЙ (обрадовано): И всё-таки жизнь… Я люблю тебя…
Уходит в восторженных чувствах, на мгновение задержавшись, сделав пафосный жест рукой.
Юлия одна. Она ходит по квартире в своём домашнем халате, протирает пыль на полках, протирает столик. Смотрит на свои фотографии, смотрит в окно. Взгляд её печален. Юлия садится на диван, откинув назад голову, закрывает глаза. Раздаётся звонок телефона.
Юлия берёт трубку.
ЮЛИЯ: Привет, Лиля. Слышу, голос у тебя совсем восстановился. Это хорошо. Как дела? Помирились? Ну, вот и здорово. У меня? Ну что у меня нового, всё так же. Ну, вот так вот. Никита приходил. Я ему горшок цветочный на машину сбросила. Как зачем? Внимание привлекала. Смотрю, парень симпатичный подъехал к моим окнам, надо же как-то заявить о себе, ну я и заявила. Да шучу, успокойся. Нет, горшок на самом деле скинула ему на машину, только я думала, что это не та машина. Ну конечно я думала, что это мой тупоголовый сосед. Ну что-что… Ничего. Посидели, поговорили, поиграли в города, потом он уехал. Да, в города. Ну конечно я предложила, кому ещё такое в голову взбредёт. Да нет, он звал в театр, в кино, но… Я не захотела. Не могу я так, Лиля, не моё и всё тут. Он хороший, ухоженный, перспективный, интересный, но… но не моё. Не чувствую вообще ничего к нему, а как жить без чувств? В общем, притворилась дурочкой, он вроде всё понял. После Тобольска спешно удалился. Ну, какого Тобольска? На «Т» ему выпало город называть. Назвал Тобольск, потом вздохнул так многозначительно…, собрался и ушёл. Я не стала его удерживать. Ты прости, Лиль… Хочу побыть в одиночестве, привести немного мозги в порядок. Я позвоню. Давай, хорошего дня тебе.
Кладёт трубку. Проходится по комнате, останавливается на авансцене.
ЮЛИЯ:
Мужчина. Где ж ты мой любимый,
Столь долгожданный, нежный и родной?
Какой зеницей ока ты хранимый,
Что не нарушишь опостылевший покой?
Я так мечтала, рисовала тебя в грёзах.
О сколько в тебе силы и добра!
Когда же, ну когда в каких угрозах,
Представит мне судьба плоды умбра?
Я верю. Нет, я знаю! Что возможно,
Найти того, кто видится во сне.
Но сколько троп должно быть мной исхожено,
Чтоб не смириться с истиной в вине.
Да, дивы, к слову – странные натуры.