– Что ж. Вот он я! Стреляй. – Спокойно ответил киллер, рассчитывая потянуть время.
– Зачем мне марать о тебя руки? Ты уже никуда не денешься. А за право убить тебя люди по всему миру аукционы устраивать будут.
– Это, верно, насолил я многим. – Таксист что есть мочи рванулся вперед. Среагировать на его рывок успела лишь Элис и пустила всего одну пулю в ногу. Таксист, уже добравшийся до края крыши, почувствовал, как правая нога предательски отнялась, и прыжок вышел не той силы, на которую он рассчитывал. Во тьме он не увидел, куда именно падает. Глухой удар отнял дыхание. Глаза залепило чем-то горячим и сознание медленно угасло. Последняя мысль, посетившая Кэбмена перед смертью, была о том, что свой последний заказ он, все же, успел выполнить.
***
Элис Смитт опустила пистолет и поставила его на предохранитель. Её душа была истощена. Эмоции последних дней отняли у нее практически все силы. Резерва едва хватило для того, чтобы в последний раз нажать на курок. Месть не принесла ей облегчения. Таксист даже перед неминуемой гибелью ни на секунду не раскаялся в содеянном. А Элис же напротив, чувствовала, как по ее щекам без остановки текут горячие слезы. Ей не было жаль убийцу ее родителей. Ей было жаль видеть себя такой же, как он. Ради его смерти, ради осуществления своей мести ей пришлось опуститься в его мир, стать его тенью, его негативной копией. Все те люди, которых она убила за эти годы, были далеко не ангелы. Это были опасные преступники, но чем палач отличается от них? Только тем, что за свои убийства ему не нужно отвечать перед обществом. А перед собой, рано или поздно, ответить придется. В душе Элис не осталось места доброте и любви. Все эти годы она жила ради единственного мгновения, и вот оно настало. Теперь нужно было жить дальше, но как можно продолжать жить без цели?
Голос в наушнике заставил ее выйти из оцепенения.
– Мы нашли глушилку, мэм. – Второй агент доложил через несколько секунд.
– Объект мертв. – Повторяю – объект мертв.
– Принято. Взять образцы днк, отпечатки, изъять оружие и сделать фотографии. Затем сворачиваемся. Остальное не наше дело.
Элис вернула себе самообладание. Работа – вот, что вернет её к жизни. То, что получается у неё лучше всего. Этот раунд остался за ней, но впереди ждала долгая и кропотливая работа. Нужно было окончательно разобраться с Эдвардом Бойлем. Для решения этой проблемы у нее на руках был припасен ход, который навсегда уберет эту фигуру с игрового поля.
Глава 27
Палата реанимации была наполнена десятками посторонних звуков. Гудели куллеры компьютеров, непрерывно жужжали насосы. Мониторам, отображающим основные жизненные показатели, вторил дублирующий звуковой сигнал. Аппарат искусственной вентиляции легких, работающий в заданном ритме, не давал организму Роберта Бойля уйти из жизни окончательно. После аварии, которую он устроил для отвлечения внимания, «кроты» долго не могли разобрать завалы. Бронированный автомобиль на полном ходу протаранил здание кпп и обрушил на себя целую стену. Первое время отец Роберта считал, что в машине находятся Соловьев и Кристина, но как только из помятой, но все же, по большей части, уцелевшей машины, вызволили только его сына, Бойль-старший отдал приказ на ликвидацию беглецов. Нужно было любой ценой удержать их на территории базы. Время шло, а Роберт не приходил в сознание. Лишь спустя полчаса, когда стало ясно, что Соловьеву и Громовой удалось ускользнуть, отец обратил внимание, что сын не приходит в себя уже долгое время. В бронированном автомобиле сработали все подушки безопасности, и Эдвард был в полной уверенности, что сына просто оглушило. Проверив простейшие неврологические симптомы, Бойль почувствовал, как по спине пробежал холод. Дальше все было как во сне. Вертолет, реанимация, долгие часы ожидания в коридоре той самой клиники, где спасали Корелину. И, наконец, суровый вердикт врачей – отёк мозга и, как следствие, кома. Эдвард так был увлечен охотой, что упустил то драгоценное время, когда еще можно было помочь сыну. Теперь он сидел у кровати Роберта и медленно приходил к мысли, что, несмотря на всю стабильность его состояния, сына, фактически, у него больше нет. Из-за нарастающего отека мозг долгое время находился без кислорода, и основные его части, отвечающие за все жизненно важные процессы, погибли. Вероятность того, что Роберт когда-нибудь очнётся, была равна нулю.