Каменное лицо Эдварда, казалось было высечено из мрамора. Ни единой эмоции, ни капли сострадания или злости – абсолютное ничто. Марта провела с сыном всю ночь и покинула его ради нескольких часов сна лишь, когда вернулся муж. Эдвард не стал скрывать от нее всей серьезности положения и по отекшему лицу жены понял, что всю ночь жена провела в слезах. Постепенно весь ужас ситуации складывался в голове Эдварда Бойля в стройную и логичную картинку, в которую он всеми силами старался втиснуть доводы, оправдывающие его поведение. Но, как бы ни старался именитый хирург оправдать себя перед совестью, все упиралось в его собственные ошибки. Вместо того, чтобы заняться сыном и помочь ему после страшной аварии, он полностью погрузился в работу по разрешению кризиса. Ситуация обернулась полным крахом, а сын теперь лежал перед ним, будто овощ на грядке. После событий вчерашнего дня Эдвард ни разу не связывался со своим руководством. Конечно, они уже были в курсе его провала и, скорее всего, уже списали его со счетов. Самое ужасное во всей этой истории для Бойля, было осознание того, что в его голове трагедия семьи не была самым важным пунктом. Он все чаще мысленно возвращался к делам. Он понимал, что не сына боится потерять больше, а своё место, своё влияние. И это осознание ещё больше злило Эдварда Бойля. Он начал понимать, в какое чудовище превратился. Теперь Эдварду было ясно, почему Роберт так сильно сопротивлялся его воли. Он просто видел, каким стал его отец. Понял, что спустя годы власть и деньги превратят его в копию самого Эдварда. И, что больше всего раздражало шефа Бернской ячейки «кротов», так это то, что при всей трагичности ситуации он надеялся исправить хотя бы свое собственное положение.
На связь внезапно вышел Кэбмен и уверил, что знает, где прячут Кристину Громову. Киллер подтвердил свои догадки фотографиями Корелиной в обществе агентов Ми-6 и назначил свою цену. Посудив, что Кристину будут прятать там же, где прячут Корелину, Бойль согласился заплатить. Избавиться от Громовой на территории британской разведки показалось ему отличным ходом. Тогда никто не посмеет связать этот заказ ни с ним, ни с его организацией. Прямо из палаты сына, Эдвард Бойль перевел часть суммы на указанный таксистом счет и стал ждать развязки. Уходить из больницы он не решился, поскольку в глазах Марты это выглядело бы ужасным. Он просто сидел рядом с кроватью Роберта и глядел на его спокойное лицо. "Со стороны это должно выглядеть крайне трогательно", – подумал Эдвард и тут же мысленно упрекнул себя за столь кощунственные мысли. По телефону он приказал выставить возле палаты охрану и, сделав паузу, заказал себе ужин. "Гниение души никак не должно быть связанно с муками телесными"– решил он, осознав, что последний раз ел еще утром, в кафе, в обществе сына.